Виконт де Бражелон, или Десять лет спустя. Часть шестая. Александр Дюма

он открыл первый замок.

      Тут он явственно услышал охрипший голос короля, который с яростью кричал:

      – На помощь! Я король! На помощь!

      Ключ от первой двери не подходил ко второй.

      Фуке пришлось перебрать всю связку.

      В это время король, не помня себя, безумный, закричал диким голосом:

      – Фуке меня посадил сюда! На помощь против Фуке! Я король! На помощь королю против Фуке!

      Этот крик разрывал сердце министра. Крик сопровождался ужасными ударами в дверь стулом, который служил королю тараном. Фуке, наконец, нашел ключ. Король был уже без сил, он не способен был больше произносить членораздельные звуки, он рычал:

      – Смерть Фуке! Смерть негодяю Фуке!

      Дверь открылась.

      IV

      Королевская благодарность

      Два человека, бросившиеся друг к другу, внезапно остановились и в ужасе вскрикнули.

      – Вы пришли убить меня, сударь? – сказал король, узнав Фуке.

      – Король в таком виде! – прошептал министр.

      Вид молодого короля в тот момент, когда его застал Фуке, был ужасен. Его одежда была в лохмотьях; его открытая и разорванная рубаха была пропитана потом и кровью, сочившейся из его разодранной груди и рук.

      Растерянный, бледный, с пеной у рта, с растрепанными волосами, Людовик XIV был похож на статую отчаяния, голода, страха. Фуке был так потрясен, так взволнован жалостью, что подбежал к королю с протянутыми руками и со слезами на глазах.

      Людовик поднял на Фуке обломок стула, которым он только что так яростно орудовал.

      – Вы не узнаете вернейшего из ваших друзей? – спросил Фуке дрожащим голосом.

      – Друг? Вы? – повторил Людовик, скрежеща зубами. В этом скрежете слышалась ненависть и жажда скорой мести.

      – Почтительного вашего слугу… – добавил Фуке, бросаясь на колени.

      Король уронил свое оружие. Фуке склонился к его коленям и поцеловал их.

      – Мой король, дитя мое! Как вы должны были страдать!

      Людовик опомнился от такой перемены положения, взглянув на себя и устыдившись своей растерянности, своего безумия и оказываемого ему покровительства, отступил.

      Фуке не понял этого движения. Он не почувствовал, что высокомерие короля никогда не простит ему того, что он стал свидетелем такой слабости.

      – Поедемте, ваше величество, вы свободны, – сказал он.

      – Свободен? – повторил король. – О, вы возвращаете мне свободу после того, как посмели поднять на меня руку!

      – Вы ведь не верите в это! – воскликнул возмущенный Фуке. – Вы сами не верите, что я в этом виновен.

      Быстро и горячо он рассказал всю уже хорошо знакомую читателям интригу.

      Пока длился рассказ, Людовик переживал ужаснейшие страдания, и гибель, которая ему грозила, поразила его еще больше, чем тайна, относящаяся к его брату-близнецу.

      – Сударь, – сказал он вдруг Фуке, – это рождение близнецов – ложь; невозможно, чтобы вы дали себя так обмануть.

      – Ваше величество!

      – Невозможно подозревать честь и добродетель моей матери. И мой