Виконт де Бражелон, или Десять лет спустя. Часть шестая. Александр Дюма

был моим гостем и моим королем!

      Арамис встал с перекошенным ртом и налившимися кровью глазами:

      – Я говорю с безумцем!

      – Вы говорите с честным человеком.

      – Сумасшедший!

      – С человеком, который помешает вам довести до конца ваше преступление. С человеком, который предпочтет умереть или убить вас, чем дать обесчестить себя до конца.

      И Фуке, схватив свою шпагу, которую д’Артаньян положил у изголовья кровати, решительно обнажил блестящий клинок.

      Арамис нахмурил брови и сунул руку за пазуху, как будто ища оружия. Это движение не ускользнуло от Фуке. Тогда, благородный и величественный, он отбросил далеко от себя шпагу, которая откатилась к кровати, и, приблизившись к Арамису, тронул его за плечо своей безоружной рукой.

      – Сударь, – сказал он, – я готов умереть здесь, чтобы не пережить моего позора, и если у вас есть еще какое-нибудь дружеское чувство ко мне, убейте меня.

      Арамис безмолвствовал и не двигался.

      – Вы молчите?

      Арамис поднял голову, и надежда снова блеснула в его глазах.

      – Подумайте, монсеньер, – сказал он, – обо всем, что вас ожидает. Восстановлена справедливость, король еще жив, и его заключение спасает вам жизнь.

      – Да, – отвечал Фуке, – вы могли бы действовать в моих интересах, но я не принимаю вашей услуги. Все же я не желаю вас губить. Вы просто выйдете из этого дома.

      Арамис подавил крик, рвавшийся из его сердца.

      – Я гостеприимен для всех, – продолжал Фуке с невыразимым величием, – вы также не будете принесены в жертву, как не будет принесен в жертву тот, чью гибель вы замышляли.

      – Вы, вы будете принесены в жертву, вы! – произнес Арамис глухим голосом.

      – Я принимаю ваше предсказание, господин д’Эрбле, но ничто меня не удержит. Вы покинете Во, вы покинете Францию; я даю вам четыре часа, чтобы вы могли спрятаться где-нибудь в надежном месте.

      – Четыре часа? – сказал насмешливо Арамис.

      – Честное слово Фуке! Никто не станет преследовать вас до этого времени. Вы на четыре часа опередите всех, кого король захочет послать в погоню за вами.

      – На четыре часа! – повторил Арамис.

      – Вы вполне успеете добраться на лодке до Бель-Иля, который я предлагаю вам в виде убежища.

      – Вот как… – прошептал Арамис.

      – Бель-Иль для вас – так же, как Во для короля. Уходите, д’Эрбле, уходите; клянусь, пока я жив, ни один волос не упадет с вашей головы.

      – Благодарю вас, – сказал с мрачной иронией Арамис.

      – Прошу вас, уезжайте и дайте мне руку на прощание, прежде чем мы побежим спасать: вы – свою жизнь, а я – свою честь.

      Арамис вынул руку из-за пазухи. Она была окровавлена; он ногтями разодрал себе грудь, как бы желая наказать ее за то, что в ней родилось столько мечтаний, более пустых, безумных и быстротечных, чем человеческая жизнь. Фуке почувствовал ужас и жалость; он подошел к Арамису с раскрытыми объятиями.

      – У меня нет с собой оружия, – прошептал Арамис, суровый и неприступный, как тень Дидоны.

      Потом, не коснувшись протянутой руки Фуке, он отвернулся