Виконт де Бражелон, или Десять лет спустя. Часть пятая. Александр Дюма

протянула дрожащей рукой стакан, и ее пальцы коснулись пальцев Фуке, в то время как ее еще затуманенный взгляд искал выражения любви, сжигавшей великодушное сердце ее друга.

      Ужин, начавшийся таким удивительнейшим образом, скоро превратился в настоящее пиршество. Никто уже не старался быть остроумным – остроумие у каждого было непринужденным.

      Лафонтен забыл свое любимое вино Горньи и позволил Вателю помирить его с ронскими и испанскими винами.

      Аббат Фуке так подобрел, что Гурвиль сказал ему:

      – Смотрите, господин аббат, вы стали таким мягким, что вас могут нечаянно съесть.

      Часы текли радостно и как бы осыпали розами пирующих. Против своего обыкновения суперинтендант не встал из-за стола перед щедрым десертом.

      Он улыбался своим друзьям, почти все они были пьяны так, как бывают пьяны люди, у которых сердце опьянело раньше головы. Впервые за вечер он посмотрел на часы.

      Вдруг во двор въехала карета, и, как ни странно, звук колес был услышан среди шума и песен.

      Фуке прислушался, потом повернул голову к передней. Ему показалось, что там раздались шаги и что они не ступали по земле, но попирали его сердце.

      Инстинктивно он отодвинул свою ногу от ноги госпожи де Бельер, которой касался в течение двух часов.

      – Господин д’Эрбле, ванский епископ, – возгласил привратник.

      Пламя свечи сожгло нити, поддерживавшие гирлянду, и она упала на голову человека, появившегося на пороге. Это был мрачный и задумчивый Арамис.

      VIII

      Расписка кардинала Мазарини

      Фуке шумным приветствием встретил бы вновь пришедшего друга, если бы ледяной вид и рассеянный взгляд Арамиса не вернули ему всю его сдержанность.

      – Вы нам не поможете есть десерт? – все же спросил он. – Вас не испугает наше шумное веселье?

      – Монсеньер, – почтительно ответил Арамис, – я начну с извинения, что нарушаю ваше радостное собрание, но я попрошу вас после веселья подарить мне несколько минут для делового разговора.

      Слова «деловой разговор» заставили нескольких эпикурейцев прислушаться. Фуке встал и сказал:

      – Всегда дела, господин д’Эрбле! Счастье еще, что дела появляются только в конце ужина.

      С этими словами он взял руку госпожи де Бельер, которая смотрела на него с некоторым беспокойством, и повел ее в соседнюю гостиную, где оставил в обществе наиболее благоразумных своих гостей.

      Сам же он, взяв под руку Арамиса, направился в свой кабинет, где Арамис сразу забыл почтительность и этикет. Он сел и спросил:

      – Догадайтесь, кого я видел сегодня.

      – Дорогой шевалье, каждый раз, как вы так начинаете свою речь, я жду, что вы мне сообщите что-нибудь неприятное.

      – На этот раз вы в этом не ошибаетесь, дорогой друг, – сказал Арамис.

      – Не заставляйте меня томиться, – флегматично продолжал Фуке.

      – Ну так вот – я видел госпожу де Шеврез.

      – Старую герцогиню? Или ее тень?

      – Нет. Именно старую