Золотой саркофаг. Ференц Мора

и прозвали меня дикой нобилиссимой. Не слыхал? А тебя как зовут?

      – Квинтипор.

      – Какое странное имя, – усмехнулась девушка. – Видимо, оно обозначает, что ты пятый сын? Верно?

      – Нет, я у отца единственный. А имя мое обозначает просто, что я – сын Квинта.

      – Извини, но все-таки это – чудное имя. Максентий, например, куда благозвучнее. И значит: величайший из великих. Между прочим, мое настоящее имя – Максимилла. Так сказать, самая болыпенькая… Ты что? Думаешь, я намного ниже тебя?

      Она спрыгнула на пол. Юноша в смущении выпрямился. Но она тотчас забыла, зачем поднялась, и, показав на луну, чья красная верхушка виднелась сквозь тончайшую дымку над правильным конусом Сильпия, воскликнула:

      – Смотри, Диана[64] уже надела свою пурпурную диадему!

      Приняв слова нобилиссимы за разрешение удалиться, Квинтипор преклонил колено, не зная, впрочем, чего ему больше хочется – уйти или остаться.

      – Куда ты? – строго посмотрела на него Титанилла. – Я приказала принцепсу удалиться, потому что он надоел мне. А тебе приказываю остаться, потому что мне с тобой еще не скучно. К тому же ты так и не доложил сообщение начальника дворцового ведомства.

      – Получено известие, что его божественность цезарь Галерий прибудет на днях в Антиохию.

      Девушка ничего не ответила. Она срывала белый пух барвинков, обвивавших балкон, и сдувала его вниз, в пространство, озаренное красным светом факелов, которые держали четыре раба-люцернария, уже занявшие свои места у входов в виллу. Откуда-то издалека слышался колокольный звон и мычание жертвенных коров, отправляемых в дафнийскую рощу.

      Вдруг нобилиссима заговорила:

      – Ты здесь, сын Квинта? Я и забыла о тебе… Мне вспомнилась бабушка, ее домик, где я жила в детстве. Моя бабушка… но это – секрет… понимаешь, семейная тайна… Как бы рассказать тебе об этом?.. Скажи, ты не мог бы выдать мне взамен какую- нибудь свою семейную тайну?.. О, тебе хорошо, у тебя нет семейных тайн! Вот если бы ты влип в родство с богами, так и тебе непременно подсунули бы какую-нибудь тайну – еще в колыбель.

      Повернувшись спиной к восходящей луне, она продолжала:

      – Твой Бион и меня назвал бы богохульницей. А ты веришь, что я свалилась сюда прямо с Олимпа?

      – Да, нобилиссима! – тотчас простодушно, искренне воскликнул юноша.

      – Ну, не ври! Я ничуть не верю. Одному отцу моему известно, что бабушка зачала его от Марса, совсем как Рея Сильвия Ромула[65]. Может быть, про это знает еще сам бог Марс. Но моя милая старенькая бабушка ничего, ровно ничего об этом не знает. Я думаю, она обломала бы о спину своего сына метлу, если б знала, что он создаст ей такую дурную славу.

      Нобилиссима захохотала и хлопнула Квинтипора по плечу.

      – Хочешь, скажу, что ты сейчас подумал?.. Что за спиной все зовут моего отца пастухом! Ведь это пришло тебе в голову, правда?

      – Нет, нобилиссима. Почему же?..

      – Да потому, что все так его называют. И ты, как только освоишься немного при дворе, тоже будешь.

      Юноша отрицательно покачал

64

Диана – римская богиня Луны, растительности, покровительница рожениц. Соответствует греческой Артемиде.

65

Рея Сильвия – в римской мифологии мать Ромула и Рема, легендарных основателей Рима.