Золотой саркофаг. Ференц Мора

тщательно вытерла шею, скомкала платок и бросила его в лицо принцепсу.

      – На твоем месте я приказала бы отрубить цирюльнику руку за святотатство.

      Варанес с ехидной улыбкой на серьезном лице обратился к принцепсу:

      – Как звали вашего бога, который однажды на Олимпе соорудил у себя в спальне хитроумный полог и поймал с его помощью жену свою Венеру вместе с Марсом?.. Вулкан[62], кажется… Так вот, Максентий, ты мог бы сказать ему, что для него и здесь найдется работа… Взгляни, что делается вон там у фонтана, перед голубятней!

      Фонтан этот изображал бронзовую нимфу, из сосков которой две серебристые струйки падали в черный мраморный бассейн. На краю бассейна сидел Константин, устремив задумчивый взгляд на заходящее солнце. Он как будто даже не заметил, что стоящая перед ним на коленях Минервина украсила его голову венком из плюща.

      – Ого! Братец-то уж в императора играет! – позеленел Максентий. – Идем, пожелаем ему удачи, – позвал он перса, но, спохватившись, хлопнул себя по лбу, сорвал со стены восковую табличку и, показывая ее нобилиссиме, потребовал:

      – С тебя один золотой, дорогая моя! Первый-то поцеловал тебя я, а не Варанес!

      – Ну так что же? Можешь поцеловать еще раз – и будем квиты, – зевнув, ответила нобилиссима.

      – Нет, так не годится. Проиграла – плати!

      – Чем? Золотом моих мечтаний? – развела она руками, показывая пустые ладони. – Но и это не для тебя. А больше у меня ничего нет. Ты же знаешь, что в императорском доме я – нищая нобилиссима.

      – Тогда зачем играла? Тебе известно, что я сын Максимиана, у которого исполнитель – палач.

      И, схватив павлинье опахало, он занес его, как секиру, над головой девушки.

      Та, опять зевнув, невозмутимо ответила:

      – Ох, как я напугалась, принцепс. А у меня сам отец палач. Он приедет – отдаст тебе за меня твой солид[63].

      – Ладно. А пока я возьму в залог вот это.

      Он сдернул с нее красное покрывало. Нобилиссима осталась лишь в помятом хитоне. Она была такая маленькая, такая хрупкая, что магистру подумалось: «Это, скорее, творение дриад, чем Титана».

      – А теперь пошли вон! Я спать хочу! – объявила нобилиссима. Взяла лежавшую в изножье серебристую накидку, завернулась в нее и закрыла глаза.

      Максентий бросил покрывало Квинтипору:

      – Неси за нами!

      И, взяв Варанеса под руку, сказал:

      – Если Венеру нужно было ловить невидимой сетью, то для няньки сойдет и это.

      Не успели они спуститься по лестнице, как нобилиссима подбежала к перилам, желая предупредить влюбленных. Но у фонтана уже никого не было.

      Подождав, когда Максентий выйдет из дома, девушка насмешливо крикнула:

      – И тут, как с язигами, тебе не повезло! Противник отступил без боя!

      Припцепс погрозил ей пальцем:

      – Что-то уж очень скоро тебе расхотелось спать!

      – Как только ты ушел! – И нобилиссима показала ему кончик языка.

      Во двор вышел Квинтипор. Он нес покрывало с таким напряженным видом,

62

Вулкан – в римской мифологии бог разрушительного и очистительного пламени.

63

Солид – римская золотая монета.