Половина желтого солнца. Чимаманда Нгози Адичи

новую пару, но ноги будто приросли к полу. Он стоял с испорченным носком в руках и обреченно ждал прихода Хозяина.

      – Ты погладил носки? – спросил Хозяин. – Жалкий неуч. – Слова «жалкий неуч» прозвучали музыкой.

      – Простите, сэр! Простите!

      – Я просил не называть меня «сэр». – Хозяин взял с полки папку. – Я опаздываю.

      – Принести другую пару, сэр? – предложил Угву, но Хозяин уже сунул ноги в туфли и умчался без носков. Хлопнула дверца машины, взревел мотор. У Угву было тяжко на сердце: ну зачем он погладил носки, нет бы погладить коричневый костюм! Злые духи, вот кто виноват. Злые духи его с толку сбивают. Они всюду маячат. Однажды, когда Угву упал с дерева, и всякий раз, когда он болел лихорадкой, мать растирала его оквумой[11] и приговаривала: «Мы их победим, они отступят».

      Угву вышел во двор, обогнул аккуратно подстриженный газон, по краю выложенный камнями. Злые духи отступят. Он не сдастся. В глубине газона, как островок посреди зеленого моря, темнела круглая проплешина с тощей пальмой. Эта пальма-недомерок с пышными листьями была в диковинку Угву. Вряд ли она давала плоды, слишком уж хилая, на вид совершенно бесполезная, как и большинство растений на участке. Угву поднял камешек и запустил вдаль. Столько земли пропадает зря! В его родном поселке распахивали каждый клочок и сажали полезные растения – овощи, травы. Его бабушке незачем было выращивать свою любимую травку, аригбе, она и так росла повсюду. Бабушка говорила, что аригбе смягчает мужское сердце. Она была второй из трех жен и не имела тех преимуществ, которыми пользуется старшая или младшая жена, и, если надо было попросить мужа о чем-то, варила для него пряную ямсовую кашу с аригбе. По словам бабушки, аригбе ни разу не подводила. Может, эта травка смягчила бы и сердце Хозяина.

      Угву обошел усадьбу в поисках аригбе. Посмотрел и под розовыми цветами, и под деревом кешью с губчатым пчелиным гнездом на ветке, и под лимонным деревом, по стволу которого сновали черные муравьи, и под папайями, на которых поспевающие плоды были исклеваны птицами. Но всюду было чисто, ни травинки; Джомо старательно изводил сорняки, истреблял все, по его мнению, ненужное.

      В первый раз увидев Джомо, Угву поздоровался, а тот лишь молча кивнул и продолжал работать. Этот сухонький человечек словно нуждался в поливе больше, чем растения, на которые направлял жестяную лейку. Джомо все же поднял глаза на Угву. «Afa m bu Jomo[12], – объявил он, хотя Угву знал его имя. – Еще меня называют Кеньятта, в честь знаменитого кенийца. Я охотник».

      Угву растерялся, потому что Джомо сверлил его взглядом, будто ждал рассказа о славных подвигах самого Угву.

      – На кого вы охотитесь? – спросил Угву.

      Джомо просиял, точно ждал именно этого вопроса, и пустился в рассказы об охоте. Угву слушал, сидя на ступеньках заднего крыльца. С самого начала он не верил историям Джомо – как тот поборол голыми руками леопарда или убил одним выстрелом двух бабуинов, – но слушать было интересно,

11

Оквума – масло масляного дерева (Butyrospermum parkii).

12

Меня зовут Джомо (игбо).