Под ласковым солнцем. Империя камня и веры. Степан Витальевич Кирнос

Фальконе, я пришёл за ним.

      – Что он натворил? – Уже еле шевеля языком, говорил мужчина.

      На что комиссар надменным голосом ответил:

      – Ему вменяются статьи: «Оскорбление Канцлера», «Усомнение в курсе Рейха», что ведёт к государственной измене. У нас в доказательство имеются: распечатки переписок в сети и анонимное письмо. А теперь вы пропустите нас. – Требовательно заявил комиссар.

      – Нет. – Тихо, как бы неуверенно, ответил отец.

      В глазах матери, которая стояла в проходе, схватившись за стену худощавыми руками, на кухню, читался ужас.

      – Что ж вы все такие тупые. – Грубо сказал Комиссар и началось.

      Стоявший Комиссар ударил по печени отца семейства. Тот, жутко постанывая и задыхаясь, загнулся, держась за место удара. Потом последовал удар коленом в лицо и мужчина упал. Женщина неистово закричала, но быстрая оплеуха от спецназовца заставила её замолчать. Комиссар ворвался в комнату и направился к парню, но тот попытался убежать. Праведным служитель Рейха быстрым ударом ногой в живот заставил остановиться Алехандро. Юноша от боли упал и один из спецназовцев его повязал и повёл к выходу. Женщина стояла у стены и тихо всхлипывала, держась за щёку, а неугомонный отец тем временем сумел очнуться и прокрасться на кухню за ножом. Он выбежал из кухни с тупым кухонным ножом и, крича, ринулся на обидчиков, в надежде хоть что–то сделать. Один из бойцов быстро вынул пистолет и выстрелил. Пуля попала в голову, смерть была мгновенная, его безжизненное тело упало на пол, распластав конечности.

      Женщина просто заревела, из её глаз градом потекли слёзы. Она медленно сползла по стене, захлёбываясь собственными слезами. Юный парень потерял к этому времени сознание.

      – Вызовите уборную команду! – Громким голосом приказал комиссар.

      – Да, сэр. – Ответил спецназовец и активировал рацию.

      Устройство на шее заработало, и прихожая наполнилась статическим треском. Сказав пару слов в неё, передав приказ, он дезактивировал её и характерный треск спал.

      Комиссар, глядя на женщину, жестоко ухмыльнувшись, подошёл к матери.

      – Ты хочешь остаться с сыном? – Со зловещей улыбкой задал он свой вопрос.

      Женщина, будучи полностью в слезах, покорно кивнула головой.

      – Хорошо, вяжите и её. – Надменно приказал он, а потом добавил. – Впишем ей: «Препятствие аресту политического преступника»

      Плачущую и всхлипывающую женщину быстро заковали в стальные наручники и вывели из квартиры.

      Комиссар, перед тем как выйти из квартиры, оглянулся и сказал:

      – Ох, славный сегодня день, ещё одно убийство и арест для нашего славного будущего. Никто не смеет думать иначе, чем наше идеальное государство.

      Потом он вытащил пару купюр, заплаченных за арест, сложил их вдвое, положил во внутренний карман, затем подошёл к мёртвому отцу и снял с его руки золотой обручальное кольцо и сунул в карман.

      – Славный день. – С кривой улыбкой на довольном лице произнёс