Люди в погонах. Анатолий Рыбин

страницы.

      – Талант, честное слово, талант, – повторял он с нарочитой серьезностью. – А записки, кажется, солидные. Будь у меня такой труд, разве я сидел бы в этом захолустье? Эх, Серега, Серега, не понимаешь ты жизни.

      – Кому что дано, – сказал Мельников, забирая тетрадь из рук Соболя. – Ну, пойдем в клуб, а то возьму и раздумаю.

      – Идем, идем…

      Вышли на улицу. После яркого электрического света темнота казалась непроницаемой. Соболь достал из кармана фонарик, и желтый кружок света побежал по узкой, посыпанной мелким гравием тропке.

      – Да, не очень весело, – заметил Мельников, оглядываясь по сторонам.

      – Обожди, подойдёт зима да разыграется степняк – на белый свет не взглянешь.

      – Не пугай ты меня, Михаил.

      – Хорошо, хорошо, больше не буду.

      Соболь взял товарища под руку и вывел на дорогу. Так они дошли до белого здания, из высоких окон которого на жухлую траву падали квадраты яркого света. Сняли шинели, фуражки. Соболь открыл дверь в библиотеку, громко крикнул:

      – Олечка, привет!

      – Здравствуйте, – ответила невысокая молодая женщина в темном халате.

      – Представляю нового читателя, – кивнул Соболь на Мельникова. – Мой старый друг. Прошу любить и жаловать.

      – Очень хорошо, – отозвалась женщина, подав Сергею руку. В ее по-девичьи стройной и гибкой фигуре, в синих глазах, в чертах нежно-розового лица и в локонах со вкусом уложенных светлых волос было много привлекательного.

      – Что ж, книги выбирать будем?

      – Не угадали, Олечка, – бесцеремонно ответил за товарища Соболь. Он подошел к ней ближе, склонился к маленькому розовому уху. – Не будьте строги, пустите нас в бильярдную.

      – Пожалуйста. – Вынув из ящика стола ключ, она пошла открывать соседнюю с библиотекой комнату.

      Глядя на Ольгу Борисовну, Мельников почему-то подумал о Наташе. Когда теперь они встретятся? Сколько предстоит еще пережить беспокойства с этими переездами. «Сегодня же напишу ей письмо, – твердо решил Сергей. – Объясню все откровенно. Не может быть, чтобы она не поняла меня».

      Открыв бильярдную, Ольга Борисовна включила свет, по-хозяйски осмотрела стол, обитый зеленым сукном, шары и, остановив взгляд на Мельникове, заговорщически улыбнулась:

      – Обыграйте этого чемпиона, а то он от успехов земли под собой не чувствует.

      – О-ле-чка!.. – крикнул Соболь, подняв над головой кий. – Против меня?

      – Да, против. – Она еще раз взглянула на Мельникова, и в глазах ее блеснули искорки лукавства. – Обыграйте, обыграйте, товарищ подполковник.

      Когда Ольга Борисовна вышла, Соболь кивнул ей вслед головой, спросил полушепотом:

      – Как?

      – Славная женщина, – так же тихо ответил Мельников. – Она замужем?

      – Нет.

      – Вот и женись.

      – Ну, знаешь ли…

      – Почему?

      Соболь недоуменно посмотрел на товарища:

      – Спрашиваешь «почему»? Во-первых, была замужем, во-вторых, с ребенком.

      Мельников улыбнулся:

      – Причуды