Люди в погонах. Анатолий Рыбин

глаза наполнились влажным блеском.

      – Чего вы перепугались? – спокойно спросил Мельников. – Придвигайте-ка лучше стул и рассказывайте, что там у вас за великие тайны?

      Солдат медлил, неловко переступая с ноги на ногу. Никак не мог он представить, что после такого шума вдруг может начаться мирный разговор. Немного успокоившись, Зозуля сел к столу, разложил эскизы и начал объяснять:

      – Это прибор для прицеливания, товарищ подполковник. Як оно выйдет, не знаю, но дюже хочу сделать.

      – Новый прибор? – спросил Мельников, не совсем понимая солдата. – А существующий прицельный станок… он что же, не нравится?

      – Так точно, не нравится.

      – Почему?

      – Зараз поясню, товарищ подполковник. – Он взял со стола карандаш и зажал его в двух пальцах, как зажимают карабин или автомат в прицельном станке. – Вот бачите?

      – Вижу, – сказал Мельников.

      – Хиба це дило?.. Солдат целится, а станок оружие держит.

      – Согласен, приспособление не очень совершенное. А что вы придумали?

      Зозуля выдернул карандаш из пальцев и помахал им над столом, застенчиво улыбаясь.

      – Хотите освободить оружие от станка? – догадался Мельников. Солдат согласно кивнул головой. – Каким же образом?

      Зозуля придвинул к комбату эскиз, где был изображен карабин с прикрепленной к нему коробкой. От коробки к мишени тянулась пунктирная линия. Ткнув карандашом в эту линию, солдат сказал:

      – Це луч, товарищ подполковник.

      – А это? – спросил Мельников, показывая на коробку.

      – Фотоприбор. Як луч его попадет в цель, зараз там вспышка получится.

      – Значит, пуля в мишени?

      – Так точно, товарищ подполковник.

      Зозуля даже вздохнул от удовольствия, и глаза его засверкали радостью. Мельников задумался:

      – Интересная, кажется, мысль… А фотодело-то вы знаете хорошо?

      – Я на фотозаводе робив. Ремесленное училище там кончил.

      – Так, так. Все понятно. А зачем же эскизы под постель прятать?

      Солдат стыдливо зарделся.

      – Идею свою скрываете, что ли?

      – Ничего не скрываю, – ответил Зозуля. – Старшина все рвет и выбрасывает. Не позволю, говорит, мусор тут разводить разный. Куда ни заховаю, везде находит.

      «Да-а-а, – задумался Мельников, – придется поговорить со старшиной серьезно». Но тут в канцелярию вбежал извещенный, вероятно, дежурным командир роты старший лейтенант Буянов. Круглолицый, курносый, он походил скорее на школьника, чем на офицера. Представляясь комбату, старший лейтенант так высоко задрал короткий подбородок, что даже побагровел от напряжения. Зозуля понял, что ему лучше всего не присутствовать при разговоре офицеров. Он собрал со стола свои эскизы, попросил разрешения выйти и быстро исчез за дверью. Проводив солдата недобрым взглядом, Буянов сразу же принялся объяснять:

      – Муки одни с этим Зозулей, товарищ подполковник. Строит из себя Архимеда, а сам первый нарушитель порядка. Вечно у него в тумбочке бумаги, под матрацем бумаги, в карманах бумаги. Уже командир полка