Дачная амнистия. Рассказы. Олег Григорьевич Шрамко

– и мойся, сколько хочешь. Так, во всяком случае, утверждал поставщик. И так писалось в инструкции. Сначала на казахском, потом на узбекском и потом на русском языке мелким шрифтом. Со множеством грамматических о орфографических ошибок. Были, конечно, сомнения, выдержат ли пакетники, но общительный и словоохотливый продавец заверил, что можно подключать хоть атомную электростанцию: выдержит любая проводка!

      Не выдержала. Причем, в самый неподходящий момент.

      А именно когда Михалыч начал поддавать пару и уже стал хлестать себя веником.

      Где-то сухо щелкнуло и в бане погасло освещение. Печка, испустив протяжный писк, начала остывать со скоростью наступающего ледникового периода.

      Михалыч чертыхнулся и выглянул в оконце.

      До столба, где находился счетчик с предохранителями, было недалеко: метров пятьдесят. И проблем не было их снова включить.

      Но это для одетого человека. А когда уже начал париться, не одеваться же снова?

      Немного пособиравшись с мыслями, Михалыч взял простыню, закутался в нее, как римский патриций, и, крадучись, вышел из помещения.

      Осторожно перепрыгивая между кустами смородины, он уже почти подбежал к столбу, как сзади услышал шум работающего перфоратора.

      Проклятые соседи после обеда снова принялись за работу.

      С ловкостью вьетнамского партизана Михалыч бросился в кусты и притаился.

      Надо подождать, когда перейдут на другую сторону, решил он.

      Но соседи продолжали топтаться на одном месте.

      А тут еще эти проклятые муравьи… Пользуясь его беспомощностью, они решили взять реванш за те инсинуации с хлорофосом, которые Михалыч устроил им на прошлой неделе.

      «Ну, собаки, всех выведу!» – путая видовую принадлежность, прошипел он про себя.

      Куда-то спешила по своим делам божья коровка. Но увидела голого человека в простыне, остановилась и замерла от удивления.

      На микроскопической черной мордочке явственно можно было увидеть сначала недоумение, потом восторг.

      Михалыч согнул палец и щелчком запустил божью коровку на околоземную орбиту.

      На проводах захохотали ласточки.

      А потом прилетели комары. Странно, днем же их обычно не бывает! Видимо, сообщил кто-то из местных.

      Лежать стало невмоготу. Он уже собрался встать и изобразить типа: «Привет! Вот и я! Хэллоуин!..» или что-то в этом роде, как соседи, наконец, перешли на другое место.

      Михалыч осторожно встал и только собрался подбежать к столбу, как сзади раздался грохот падающего профлиста.

      Михалыч с коротким визгом снова юркнул в свое убежище.

      Пока соседи между собой выясняли, кто из них «раззява», Михалыч решил поменять дислокацию и перебрался за сливу. Ствол дерева был довольно толстый и позволял стоять незамеченным.

      Если бы не острые сучки!

      В результате чего простынь и порвалась.

      Подняв разорванный лоскут, он покрутил его в руках с мыслью, куда бы засунуть.

      Сзади раздались аплодисменты, крики восторга и советы по его применению.

      Михалыч резко обернулся. Он совсем