Дачная амнистия. Рассказы. Олег Григорьевич Шрамко

с сомнением покачал головой.

      – Да нет, вроде как бы по-другому звали. Но все равно!..

      И председатель изобразил вид скорбный и удрученный.

      – А пойдем у них самих спросим! – Предложил Михалыч.

      – Пойдем! Мне скрывать нечего!

      Председатель встал, предварительно закрыв ящик стола на ключ, затем подергал его для надежности.

      Когда вся компания, продравшись сквозь заросли кустарника, вышла к заброшенным участкам, они увидели двух инопланетян. Те сидели на дереве и играли на флейте. О том, что это была флейта, Михалыч понял сразу: по телевизору как-то показывали Растроповича.

      Компания остановилась в нерешительности. Инопланетяне продолжали играть, не обращая на них внимания.

      – Моцарт, – сказал Дачная амнистия.

      – Моцарт? В четверг? – С сомнением покачал головой Профессор.

      – Вивальди! – Определил Михалыч. – Времена года.

      – Согласен, – кивнул головой Профессор. – Лето.

      – Середина июля, – уточнил Михалыч.

      – Восемь часов утра, – вставил Дачная амнистия.

      – Уже девять, – посмотрел на часы председатель.

      Михалыч кашлянул.

      – Я извиняюсь, граждане, нам бы насчет денег уточнить.

      Инопланетяне перестали играть и захлопали черными большими глазами. Потом один из них показал им неприличный жест.

      – Ну, я же говорил, – тут же засуетился радостный председатель. – Вот и консенсус!

      – Чего? – Спросил Дачная амнистия, с надеждой запомнить красивое слово.

      – Вы нам лапшу не впаривайте, сволочи инопланетные! Интеллигентно, но очень угрожающе заявил Профессор. Он почувствовал, что ускользает его мечта в три фазы и регулируемым углом подачи доски. – Я и сам могу пальцы крутить!

      Он поднял с земли палку и с решительным видом двинулся к инопланетянам.

      – Может, не стоит этого делать? – Неуверенно, с остатками благоразумия спросил председатель.

      Но было уже поздно.

      …Бежали они сквозь кусты, не особенно разбирая дороги. Впереди мчался председатель, потерявший, по его словам, все здоровье на этой должности.

      Замыкающим бежал Михалыч, подтягивая слетающее трико.

      Профессор с Дачной амнистией поддерживали друг друга, спотыкаясь и падая.

      Отбежав приличное расстояние, они остановились, переводя дыхание.

      – А еще гуманоиды, называется, – Профессор грязно выругался. – Сказали бы по человечески! Зачем же сразу своими флейтами махаться…

      – И все по голове! – Поддержал Дачная амнистия, потирая ушибленные места.

      Помолчали.

      Со свистом, рассекая воздух, пролетела палка.

      Профессор пригнулся.

      Палка ударилась о дерево и отскочила к их ногам.

      Они молча посмотрели на нее.

      – Ну, я пошел? – Сказал председатель. – Должность, знаете, обязывает. Дела!

      И уверенной походкой зашагал к своему участку. По дороге возмущенно разводил руками и вопрошал куда-то в небо.

      – Деньги!.. Какие деньги? Это же надо