Не бойся, малышка. Ирина Николаевна Тарасова

выпускной бал Таня сделала себе подобную прическу, и не осталась незамеченной среди других вопиюще красивых выпускниц. Даже самый видный парень из параллельного класса попытался увлечь ее в пустую классную комнату, но Таня выскользнула из его неловких объятий сразу же, как только тот попытался ее поцеловать.

      На выпускном вечере Таня впервые попробовала шампанское. В сочетании с баночным пивом, которого было припасено одноклассниками более чем достаточно, шампанское оказало на девушку неизгладимое впечатление. В какое-то мгновение, когда ее одолела неукротимая рвота, ей показалось, что она умирает.

      Когда Таню в полубессознательном состоянии привели домой, мать отпоила ее горячим чаем и уложила в постель.

      Утром Таню разбудил звонок. Она с трудом оторвала голову от подушки и, слегка покачиваясь, добрела до двери. На пороге стоял Генка.

      – Дрыхнешь? А я ключи забыл. Мать на работе?

      – Ага, – подтвердила Таня и побрела к себе в комнату.

      И тут она совершила роковую оплошность: не закрыла за собой дверь. Таня вспомнила об этом, как только накрылась одеялом. Но сил, чтобы встать, сделать шаг и защелкнуть замок, у нее не было. Она могла только закрыть глаза и попытаться забыть о пульсирующей в висках боли.

      Снова зазвонил звонок. Длинный, настойчивый, неумолимый – на этот раз звонил телефон. Таня поморщилась. Неужели этот гад не догадается снять трубку? – подумала она с раздражением. Трели прекратились. Похоже, Генка соизволил подойти к телефону.

      – Да… Да… Спит вроде, – донеслось из-за приоткрытой двери. Скорей всего, звонила мать. – Я? Поем и тоже прилягу… Сегодня не пойду… Когда?.. Можно… Прихвати пивка, я картошки нажарю. Пока.

      Наступила тишина. Таня повернулась к стене. Ей хотелось только одного, чтобы с наступающей дремотой ушла гулкая, отдающая в висок, боль.

      – Ты спишь аль как?

      Таня не шевельнулась, притворяясь спящей. Едкий запах пота ринулся в ее сознание.

      Послышалось шуршание, запах пота стал явственнее. И тут ее как будто током подбросило – Таня рывком села на постели. Генка стоял перед ней обнаженным. Рыхлое тело, взращенное на картошке, колбасе и пиве предстало перед ней во всей своей неприглядной наготе. Танин взгляд невольно соскользнул вниз, где виднелся угрожающе торчащий, багровый член. От страха у Тани боль испарилась, зато сердце забилось у самого горла.

      – Ты… ты что?.. – пролепетала она, ощущая голой спиной шероховатую поверхность ковра, висящего на стене рядом с кроватью.

      – Отчим наклонился над ней. Его глаза-щелки маслянисто поблескивали, губы раздвинулись, обнажив зияющие прорехи вместо коренных зубов. Почему-то запахло тухлым мясом.

      – Гена… Я… У меня был выпускной… – залепетала Таня.

      – А сейчас впускной, – хохотнул Генка и одним рывком содрал с нее одеяло. – Будешь орать – убью.

      Таня не крикнула и даже не стала сопротивляться. Все свои усилия она приложила, чтобы остановить подступающую тошноту. Когда отчим липкими