Необыкновенная жизнь обыкновенного человека. Том 1. Борис Яковлевич Алексин

коленного сустава. Перелом при эвакуации не распознали, и контуженный врач был отправлен даже без самого примитивного гипса ноги. Но обо всем этом Дмитрий Болеславович узнал уже гораздо позже. Очнулся он в светлой большой офицерской палате Читинского госпиталя. Он лежал на мягких подушках, в мягкой постели, в белоснежных простынях и под теплым одеялом. Пробудился, когда молоденькая, показавшаяся ему необыкновенно красивой сестра милосердия поправляла его подушки.

      Через некоторое время Дмитрий Болеславович узнал, что сестричку зовут Нютой, она местная – читинская, с началом войны вопреки родительской воле бросила шестой класс гимназии, поступила на курсы сестер милосердия, окончила их и вот уже несколько месяцев работает в этом госпитале, и что он ее первый тяжелый больной.

      – Ведь вы, доктор, почти две недели были без сознания и не столько от контузии, как сказал главный врач, сколько от шока, вызванного переломом вашей ноги,

      – рассказывала ему Нюта.

      Нога теперь была в гипсе, и при обходе главный врач сказал, что раз шоковое состояние прошло, то вопрос заживления – дело времени, и он полагает, месяца через три-четыре коллега будет ходить без костылей, но, конечно, в армии служить уже больше не сможет.

      Такое заключение не очень огорчило Дмитрия Болеславовича. Посмотрев на русскую царскую армию в этой войне, он потерял всякий вкус к военной службе.

      Через три с половиной месяца доктор Пигута был выписан из госпиталя, прошел медицинскую комиссию и получил освобождение от воинской службы

      «вчистую», как говорят и сейчас. Несколько дней ушло на оформление демобилизации, после чего он получил довольно солидную сумму денег: жалование и еще там сколько-то за увечье, и мог спокойно ехать домой, в Россию. Однако с отъездом Пигута не торопился. Удерживала молоденькая сестричка милосердия, Анна Николаевна Николаева. Она овладела сердцем молодого доктора. Да и сама, кажется, потеряла свое. Словом, Дмитрий Болеславович Пигута уже не мыслил жизни без Анюты, да и она не хотела с ним расставаться. И когда он явился в дом ее родителей, опираясь на палочку, он еще не мог свободно ходить, и стал разговаривать с ними, Нюта вместе с младшей сестренкой в соседней комнате с нетерпением ждала решения своей судьбы. Собственно, она уже ее знала: Митя получит согласие родителей безусловно. Больше беспокоило то, как к этому браку отнесутся Митины родные. Из разговоров с ним она поняла, что он происходит из «господ», а ее семья была простой, мещанской, хотя и вела свою родословную от казаков, пришедших на Дальний Восток вместе с Хабаровым.

      Вскоре была сыграна свадьба, а через неделю молодые сели в поезд и отправились в Петербург.

      В Петербурге Дмитрий Болеславович хотел познакомить Анюту с сестрами, показать жене, никогда не выезжавшей из Читы, столицу и затем, забрав свои вещи, отправиться в Рябково, откуда начать подыскивать себе гражданскую службу.

      ***

      Вот таким образом в начале мая 1905 года и оказались Дмитрий