Женщина в окне. А. Дж. Финн

через секунду. Алистер Рассел.

      – Интересно, что тебе надо? – говорю я или, может, думаю.

      Кажется, все же произнесла это вслух. Определенно еще не протрезвела. Не стоило глотать тогда те таблетки.

      Я нажимаю на кнопку. Клацает защелка, скрипит дверь. Жду, когда она захлопнется.

      Открываю дверь в прихожую – он стоит там. В полумраке белеет его бледное лицо. Улыбается. Крепкие зубы растут из крепких десен. Ясные глаза, в их уголках мелкие морщинки.

      – Алистер Рассел, – произносит он. – Мы живем в доме двести семь, на той стороне сквера.

      – Входите. – Я протягиваю ему руку. – Я Анна Фокс.

      Он не принимает мою руку, оставаясь на месте.

      – Мне, право, не хочется вам мешать, извините, что отвлекаю вас от ваших занятий. Смотрите фильм?

      Я киваю.

      Он вновь улыбается. Сияет, как рождественская витрина.

      – Просто хотел узнать, были ли у вас сегодня гости.

      Я хмурюсь. Пока собираюсь ответить, у меня за спиной раздается грохот. Сцена кораблекрушения. «Судно к берегу! – ревут с буксирных катеров. – Всех в бухту!» В общем, много шума.

      Я возвращаюсь к дивану, ставлю фильм на паузу. Повернувшись к гостю, вижу, что Алистер уже шагнул в комнату. В холодном свете экрана он похож на мертвеца с черными подглазьями. За его спиной в стене зияет провал открытой двери.

      – Будьте добры, закройте дверь. – (Он закрывает.) – Спасибо, – невнятно бормочу я, с трудом ворочая языком.

      – Я пришел не вовремя?

      – Нет, все нормально. Хотите выпить?

      – О, благодарю, не стоит.

      – Я имела в виду – воды, – уточняю я.

      Он вежливо качает головой.

      – У вас были вечером гости? – повторяет он.

      Что ж, Джейн меня предупреждала. Он, со своими ясными глазами и тонкими губами, не похож на человека, привыкшего все контролировать. Скорее, неунывающий светский лев в пору своей осени – эта острая бородка, эта резкая линия роста волос. Я представляю, как они с Эдом по-приятельски беседуют, попивая виски и обмениваясь армейскими историями. Но наружность обманчива, и все такое прочее.

      Разумеется, это не его дело. И все же я не хочу оправдываться.

      – Весь вечер я была одна. Разгар киношного марафона, знаете ли.

      – Что смотрите?

      – «Ребекку». Один из моих любимых фильмов. А вы…

      Потом я замечаю, что он, нахмурив темные брови, смотрит мимо меня. Я поворачиваюсь.

      Шахматная доска.

      Я уже успела загрузить бокалы в посудомойку, отмыть чашку, но шахматная доска по-прежнему здесь. На ней стоят оставшиеся в живых фигуры, рядом – поверженные, король Джейн валяется на боку.

      Я вновь поворачиваюсь к Алистеру.

      – Ах, это. Мой съемщик любит играть в шахматы, – небрежно поясняю я.

      Рассел, прищурившись, изучает меня. Не могу понять, о чем он думает. Обычно для меня это не проблема – я вот уже шестнадцать лет копаюсь в чужих головах. Но, очевидно, теряю навык. Или же действует алкоголь. И лекарства.

      – Вы играете?

      Он