Женщина в окне. А. Дж. Финн

ладонью по перилам. Почти не вижу ступеней в темноте.

      Заворачиваю за угол, здесь лестничный пролет освещен. Крадусь в кухню. Телефон дрожит в руке.

      Около посудомоечной машины стоит мужчина, повернувшись ко мне широкой спиной.

      Он оборачивается. Я нажимаю на клавишу вызова.

      Глава 22

      – Привет, – говорит Дэвид.

      Твою мать! Я перевожу дух, быстро отменяю вызов. Засовываю телефон в карман.

      – Извините, – добавляет он. – Я звонил в дверь около получаса назад, но, наверное, вы спали.

      – Вероятно, была в душе, – отвечаю я.

      Он не реагирует. Возможно, ему за меня неловко – у меня на волосах ни капли влаги.

      – Поэтому я вошел через цокольный этаж. Ничего?

      – Конечно ничего, – говорю я. – Милости прошу в любое время. – Я подхожу к раковине, наливаю стакан воды. Нервы у меня на пределе. – Зачем я вам понадобилась?

      – Ищу «Икс-Акто».

      – «Икс-Акто»?

      – Нож такой специальный, от «Икс-Акто».

      – Вроде резака для коробок?

      – Точно. Я смотрел под раковиной и в ящике около телефона. Кстати, ваш телефон не подключен. Думаю, он умер.

      Не помню даже, когда я в последний раз пользовалась проводным телефоном.

      – Наверняка.

      – Может быть, хотите его подключить?

      «Не нужно», – думаю я. Возвращаюсь на лестницу.

      – Там наверху, в кладовке, есть резак для коробок, – говорю я, и Дэвид идет за мной следом.

      На площадке я поворачиваюсь и открываю дверь кладовки, которая находится на длинном узком чердаке. Внутри темно, хоть глаз выколи. Я дергаю за шнурок, вспыхивает голая лампочка. В дальнем конце свалены сложенные шезлонги, на полу, как цветочные горшки, стоят банки с краской и, невероятно, рулоны тисненых обоев с пастушками и аристократами. На полке нетронутый ящик с инструментами Эда. «Что ж, я не умелец, – говаривал он. – С такой фигурой, как у меня, это необязательно».

      Я открываю ящик, роюсь в нем.

      – Вот. – Дэвид указывает на серебристый пластиковый чехол, из которого высовывается лезвие, и я хватаюсь за него. – Аккуратнее.

      – Я вас не порежу.

      Я осторожно подаю ему нож, направив лезвие к себе.

      – Я о вас беспокоюсь, – фыркает он.

      До чего же приятно это слышать!

      – Зачем вам этот нож?

      Я снова дергаю за шнурок, и падает тьма. Дэвид не двигается.

      Пока мы стоим в темноте – я в халате, мой съемщик с ножом, – до меня доходит, что так близко от него я еще не была. Он может меня поцеловать. Он может меня убить.

      – Соседский мужик попросил меня помочь. Надо открыть коробки и убрать всякий хлам.

      – Какой соседский мужик?

      – Он живет в доме через сквер. Рассел.

      Дэвид выходит и направляется к лестнице.

      – Как он вас нашел? – спрашиваю я, следуя за ним.

      – Я развесил флаеры. Он увидел один в кафе или где-нибудь еще. – Повернувшись, Дэвид смотрит на меня. – Вы его знаете?

      – Нет, – отвечаю я. – Он вчера заскочил ко мне, вот и все.

      Мы снова в кухне.

      – Ему надо распаковать