Тонкая работа. Сара Уотерс

Джентльмена, я ожидала увидеть перед собой красавицу. Но не увидела – по крайней мере, глядя на нее тогда, я бы не назвала ее красивой, наоборот, я бы сказала, что внешность у нее самая заурядная. Она была выше меня на дюйм или на два – то есть роста среднего, поскольку я считалась маленькой. Светло-русые волосы, чуть светлее моих, глаза карие, но какие-то прозрачные. Губы и щеки – пухлые и гладкие, тут она меня обскакала, признаю, потому что у меня была привычка кусать губы и на щеках всегда веснушки, и вообще у меня, как говорили, «острая мордочка». Я знала, что выгляжу моложе своего возраста, но если речь о ней – интересно, что сказали бы эти люди, если бы увидели Мод Лилли! Потому что, если уж я кажусь им юной, так она и вовсе дитя – цыпленок, едва вылупившийся из яйца, птенчик неоперившийся. Когда я вошла, она вздрогнула, обернулась и пошла мне навстречу, бледные щеки ее зарделись. Потом остановилась и аккуратно сложила руки перед собой, поверх пышной юбки. Юбка – девушки ее возраста обычно таких не носят – была пышной и короткой, так что оставались открытыми лодыжки, а вокруг талии, очень тонкой, обвивался шелковый пояс. Волосы убраны бархатной сеткой. На ногах – туфли из красной прюнели. На руках – длинные белые перчатки, застегнутые на запястьях.

      Она сказала:

      – Мисс Смит. Вы ведь мисс Смит, не так ли? И вы прибыли из Лондона, чтобы служить у меня горничной! Можно, я буду звать вас Сьюзен? Надеюсь, вам понравится в «Терновнике», Сьюзен. Надеюсь, я вам тоже понравлюсь. На сильные эмоции и в том и в другом случае трудно рассчитывать. Но думаю, это все же произойдет, и довольно скоро.

      Голос у нее был нежный, приятный, говорила она, слегка запинаясь, покачивая головой в такт словам, но смотрела мимо меня, и щеки ее все еще пылали.

      Я сказала:

      – Уверена, вы мне понравитесь, мисс.

      Потом я вспомнила, чему меня учили на Лэнт-стрит, схватила обеими руками юбку и склонилась в глубоком поклоне. А когда я встала, она улыбалась, затем подошла ко мне и взяла мои руки в свои.

      И только потом обратилась к миссис Стайлз, все это время стоявшей у двери.

      – Можете идти, миссис Стайлз, – вежливо попросила она. – Но вы ведь будете добры к мисс Смит, я знаю.

      И посмотрела мне в глаза.

      – Вы слышали, наверное, что я тоже сирота, Сьюзен. Меня привезли в «Терновник» в раннем детстве, я была еще очень мала, очень, и не было никого, кто бы позаботился обо мне. Не могу выразить словами, как миссис Стайлз отнеслась ко мне, только благодаря ей я узнала, какова бывает материнская любовь.

      Она улыбнулась. Миссис Стайлз не смела поднять глаз, но краска залила ее лицо, а ресницы дрогнули. Мне лично было бы трудно представить ее в роли матери, но случается, что слуги порой питают нежные чувства к своим работодателям, собаки ведь привязываются к своим хозяевам. Это я вам точно говорю.

      В общем, она захлопала ресницами и сделала смущенное лицо, а потом покинула нас. Мод снова улыбнулась и повела меня к одному из диванов, с высокой жесткой спинкой, стоявшему рядом с камином. Села рядом со мной. Стала расспрашивать о том, как