Тридцать один. Часть I. Ученик. Роман Смеклоф

пробормотал я. – Особенно мой пустой желудок.

      Опечаленный пренебрежением к проблеме недоедания, я чуть не натолкнулся на дядю. Он резко остановился, выискивая что-то под ногами. Нашёл незаметное в траве устье обмелевшего ручья и двинулся вдоль него. Через два десятка шагов Оливье и вовсе встал. Втянул воздух и прижал палец к губам.

      – Приплыли!

      Я посмотрел в ту же сторону и ничего не увидел.

      Перед нами лежала груда валунов. Похоже, их недавно достали из реки. Уж больно они округлые и обтесанные. В остальном – камни, как камни. Если мы пришли, и это знаменитое гнездо, то где же тролль?

      – Удачно причалили, – тихо сказал Оливье. – Здоровый, зараза, прямо кит-убийца! Боюсь, не утопим даже вдвоем.

      Я таращился во все глаза. Здоровый кто? Тролль? Да где же он?

      – Зато такие ножищи, что и одной на банкет хватит. Какой второй способ?

      Я не сразу понял, что он спрашивает именно меня, а тем более не разобрал суть вопроса. Дядя сморщился, а его взгляд стал настолько красноречивым и не сулящим ничего хорошего, что я всё моментом сообразил.

      – Мешок на голову, а когда начнет превращаться – дубиной по башке бахнуть.

      Оливье кивнул.

      – Иди, ищи дубину, да поздоровей.

      Я вздохнул и побрёл обратно к лесу.

      – До вечера времени много, но ты лучше поторопись, пиявка обомлевшая, – бросил он мне в спину.

      Конечно, сейчас, как затороплюсь. Скороходы поотстанут. Поглотитель следом побежит, догонять умается.

      Я прошёлся по краю джунглей. Не хотелось снова лезть по кочкам и корням. Тем более, по опыту, дубины, палки и сучья валяются, где ни попадя, без всякого смысла. Под деревьями их очень много, а в пустыне нет совсем.

      Вернувшись со здоровенной корягой, я встал рядом с Оливье. Кроме перекошенной кучи камней, я так ничего и не видел. То ли тролль невидимый, то ли я не троллевед.

      Взглянув на дубину, Оливье кивнул. Ободренный, я осмелился спросить:

      – А где тролль? Я только гнездо вижу.

      Дядя взглянул на меня с жалостью. Так смотрят на умалишенных или чужих непослушных детей.

      – Это не гнездо, а тролль. Гнездо за ним, – одними губами вымолвил он.

      Я чуть не ляпнул «Брешешь!». Снова всмотрелся в каменные глыбы. А где нос, глаза? Толстые и жирные ноги. Хотя бы голова! Сплошное нагромождение булыжников, похожее на пирамиду. Сверху большой неровный валун, приплюснутый с одной стороны и выпуклый с другой. У основания кривые замшелые блоки и мелкие, овальные камни.

      Я заморгал глазами. Меня озарило. Тролль прямо передо мной. Он сидит, подтянув под себя согнутые ноги, сложив руки на груди. Голова наклонена, подбородок прижат к каменному торсу, глаза закрыты.

      – Огромный, – шумно выдохнул я.

      – Крупный экземпляр, – согласился Оливье.

      За каменной пирамидой спряталась укрытая травой стена из смахивающих на самого тролля валунов. Ограда, местами доходившая мне до пояса, и есть гнездо.

      – Понял, – обрадовался