Под алыми небесами. Марк Салливан

пойдете. Со мной.

      – Ты не сможешь заставить меня, мальчик, – сказал Луиджи.

      – Вы заблуждаетесь – смогу, – сердито сказал Пино и быстро подошел к Луиджи. – И сделаю это.

      Он наклонился над курильщиком, глаза которого широко раскрылись. Даже в свои семнадцать Пино был гораздо крупнее Луиджи. Он видел на лице торговца сигарами страх, когда тот снова оглядел крутую стену амфитеатра.

      – Неужели ты не понимаешь? – сказал он устало. – Я просто не могу. Я не верю, что мне это по силам…

      – Но я верю, – сказал Пино, стараясь говорить грозным голосом.

      – Прошу тебя.

      – Нет, – сказал Пино. – Я обещаю, что вы преодолеете подъем и окажетесь в Валь-ди-Леи, даже если для этого мне придется вас нести.

      Решительное выражение лица Пино, казалось, убедило Луиджи. Дрожащими губами он пробормотал:

      – Обещаешь?

      – Обещаю, – сказал Пино и пожал Луиджи руку.

      Ему пришлось снова обвязать их веревкой в прежнем порядке: за ним Луиджи, потом Мария, потом ее муж.

      – Ты уверен, что я не упаду? – спросил продавец сигар. – Я в жизни ничего похожего не делал. Я… всегда жил в Риме.

      – Но ведь вы ходили по римским руинам? – сказал Пино.

      – Да, но…

      – По крутым узким ступеням Колизея?

      Луиджи кивнул:

      – Много раз.

      – Это ничуть не труднее.

      – Труднее.

      – Нет, – возразил Пино. – Представьте себе, что вы в Колизее, ходите туда-сюда по ступенькам между рядами. Все будет в порядке.

      Луиджи, казалось, все еще одолевали сомнения, но он не стал противиться, когда Пино двинулся по первому отрезку. Пино на ходу переговаривался с курильщиком, говорил, что позволит ему выкурить две сигареты, когда они доберутся до вершины, и советовал постоянно прикасаться пальцами к склону.

      – Не спешите, – сказал он. – Смотрите перед собой, а не вниз.

      Когда склон стал почти отвесным, Пино отвлекал Луиджи историей о том, как он с братом пережил первую бомбардировку в Милане и как, вернувшись домой, они обнаружили, что там играет музыка.

      – Твой отец мудрый человек, – сказал торговец сигарами. – Музыка. Вино. Сигара. Маленькие радости жизни – вот что помогает нам выжить, когда разум отказывается принимать происходящее.

      – Кажется, вы много размышляете в вашем магазине, – сказал Пино, отирая пот с глаз.

      Луиджи рассмеялся.

      – Много размышляю. Много говорю. Много читаю. Это… – Радость ушла из его голоса. – Это был мой дом.

4

      Они уже достигли верха стены амфитеатра, и теперь их ждал самый трудный участок восхождения, когда нужно было пройти по V-образной расщелине с резким поворотом на два метра вправо, потом с таким же резким поворотом на три метра влево. Трудность тут была скорее психологическая, потому что карниз в расщелине был достаточной ширины. Но тридцатиметровая высота, если смотреть вниз слишком долго, могла поколебать уверенность даже опытного альпиниста.

      Пино решил не предупреждать их, он продолжил разговор