Ермак Тимофеевич. Николай Гейнце

отец его занимался тоже разбойным делом, вынужденный к тому крайностью, рискуя в противном случае осудить на голодную смерть хворую жену и любимца-сына. Перед смертью он завещал последнему остаться навсегда бобылем, чтобы семья не заставила его взяться за нож булатный.

      Ермак свято исполнял первую часть завета отца, но и жизнь бобыля, подначального работника не пришлась по его нраву. Ему, как и отцу, не улыбнулось счастья в частной жизни, несправедливые обиды зажиточных людей оттолкнули его от них, и он бросился в вольную жизнь, взявшись тоже за булатный нож.

      Скоро имя его стало громко по злодеяниям, но вместе с тем было окружено ореолом «геройства». Это объясняется тогдашним взглядом народных масс на разбойников, которые имели недоступную для других, но заманчивую силу уйти из-под гнета воевод и подьячих и добывать себе средства для привольного житья грудь с грудью, ценою своей жизни. Оттого-то в русских народных песнях встречается почти всегда ласкательное слово «разбойничек».

      Также покрыты мраком неизвестности и первые шаги Ермака Тимофеевича в роли «разбойничка». История застает его уж во главе огромной шайки, в звании атамана с есаулом Иваном Кольцом.

      Теснимый воинственным и неутомимым астраханским воеводой Мурашкиным, Ермак ушел с Волги далее на северо-восток и добрался до Камы. Здесь впервые он узнал о существовании целого «промышленного царства» Строгановых у подошвы Урала.

      Узнал он также, что это «царство» нуждается в ратных людях для защиты своих владений от зауральских татар, вотяков, остяков, вогуличей и прочей погани мухомеданской и языческой.

      Нашло раздумье на Ермака. Довольно пролил он крови христианской, добился того, что на Москве уже готова для него петля, что назначен выкуп за его буйную голову – пора и честь знать! Лучше идти бить неверных, нечисть-то эту и убить не только не грех, а что паука раздавить – семьдесят грехов, чай, простится за каждого.

      А много грехов у него на душе! Посбавить бы маленько следовало! Запала ему эта мысль в голову – колом не вышибешь. И спит и видит идти в «строгановское царство».

      Призвал он на совет Ивана Кольцо, тот одобрил план своего друга.

      – А наши пойдут ли за нами? – с сомнением спросил его Ермак.

      – За тобой-то, атаман! В чертово пекло пойдут, а не то что к Строгановым.

      Так и порешили.

      VII

      Иван Кольцо

      Года за два до начала нежданного и негаданного недомогания Ксении Яковлевны Строгановой, повергшего ее дядю Семена Иоаникиевича в большое беспокойство, в «строгановском царстве» произошло тоже нежданное и негаданное событие, которое, как впоследствии увидит читатель, имело непосредственную связь со странной «хворью» молодой хозяйки строгановских хором, о причинах которой недоумевала старуха Антиповна.

      Однажды ранним утром, когда Семен Иоаникиевич только что успел умыться, одеться и помолиться Богу, к нему в опочивальню вошел его старый слуга Касьян, служивший в доме Строгановых еще