Против течения. Том 2. Н. В. Казанцев

твоего отца, верь мне.

      – Я верю, – тихо проговорила девушка, опуская глаза.

      – Ядвига, веди панночку в светлицу, – обратился пан к горничной.

      – Нет, я провожу тебя до стругов, – отвечала Анжелика.

      Они поехали на берег. Струги были совершенно готовы к отплытию. Все ратники стояли уже на стругах и смотрели на берег. На берегу виднелась высокая виселица, а под нею, на подмостках, палач и осужденный на казнь. Лицо осужденного было бледно, и сам он едва держался на ногах, поддерживаемый двумя помощниками палача.

      – Кого это собираются казнить? – спросил Александр Виовского.

      – Это Стенькин шпион, его вчера поймали в городе, он подговаривал стрельцов к измене. Сегодня его вешают для острастки ратников, – отвечал Виовский.

      – Он, верно, больной, едва держится на ногах, где ему шпионить, – заметила Анжелика.

      – Вчера он был здоров и силен; это его пытками уходили в одну ночь, – отвечал Виовский.

      Александр и Анжелика отвернулись и ушли на струг пана Ивницкого.

      А под виселицей присяжный дьяк Табунцев громко читал приговор.

      – Так будет со всеми, кто предается ворам! – возгласил он громко, прочтя приговор.

      Александру показалось, что кто-то позади него громко сказал:

      – Всех не перевешаешь!

      Он обернулся. Позади него стояли стрельцы, назначенные в поход, и Александр не мог узнать, кто из них сказал эти слова: стрельцов было много. А там, на виселице, качалось уже тело казненного.

      – Этим не устрашишь, – сказал Александр Ивницкому.

      – Конечно, нет, – согласился тот.

      Рать провожал сам воевода.

      – Так как теперь у нас нет грамоты на прощение, то я надеюсь, боярин, что ты привезешь сюда скоро вора Стеньку для расправы и казни, – говорил воевода князю Львову.

      – Приготовь только, боярин, хорошую тюрьму да плаху, а я привезу его, а мой Ларька расправится с ним, как должно, – отвечал Львов.

      На всех стругах шло прощание. Ружинский прощался с своей женой. Виовский стоял около него.

      – Надеюсь на тебя, пан, и твоему попечению вверяю свое семейство, – сказал Ружинский Виовскому.

      – Я шляхтич, пан, у меня сабля, и слово мое верно! – отвечал Виовский, брякнув саблей.

      Подали сигнал к отплытию. Провожающие ратников сошли на берег. В это время какой-то человек с свирепым взглядом и отталкивающей физиономией, с клеймами на лице, одетый в красную рубаху, с топором за поясом, торопливо прошел мимо Александра и вошел на главный струг.

      – Кто это? – спросил Александр Виовского.

      – Палач князя Львова, Ларька, – отвечал тот.

      – Но зачем его берут с собой? – удивился Александр.

      – Верно, воров приготовляются казнить, – с иронией отвечал Виовский.

      Струги двинулись. Воевода пригласил находящихся на берегу иностранцев – Бутлера, Бойля и Видероса – к себе обедать. Пригласил также и Александра. Он обещал быть на обеде, только пошел прежде проводить до дома пани Анжелику.

      Александр