Против течения. Том 2. Н. В. Казанцев

первое дело – пробраться в Москву: для этого нужно ловкого, сметливого человека, а таким я считаю тебя, Данило. – И воевода положил руку на плечо сотника.

      – Что прикажешь, я исполню, – отвечал сотник, обрадованный лаской, оказанной ему важным боярином, который прежде и не замечал его, маленького человека.

      – Да, я считаю тебя способным и ловким офицером и даю важное поручение: ступай в Москву с грамотой к самому государю. По Волге проехать нельзя, проберись в Терки к брату, а оттуда в Москву. Чин полковника и пятьсот рублей дадут тебе в Москве за исполнение поручения, а теперь я дам тебе сорок рублей на дорогу и трех татар провожатых.

      – Сегодня ехать, боярин? – спросил стрелец.

      – Сегодня: время дорого.

IV

      Была половина июня. Александра вновь пригласили к воеводе. Там были Бутлер, Бойль и Видерос. Воевода был по-прежнему очень грустен, но вместе с тем любезен с гостями.

      – Капитан, – повернулся он к Бутлеру, – я поручаю тебе охрану важного пункта – Вознесенских ворот. Собери всех своих мастеров и не выпускай их из города. Государь наградит вас.

      – Рады служить, – отвечал капитан Бутлер.

      Обед кончился, гости собирались уходить. Вдруг на площади поднялся шум. Все бросились к окнам: стрельцы нестройною толпою шли к дому воеводы.

      – Это бунт! – Воевода побледнел.

      – Скорее скачи к отцу митрополиту, а ты к Красулину, зовите их сюда, – обратился воевода к приставам.

      Стрельцы подошли к дому.

      – Воеводу хотим видеть! – кричали они.

      Воевода, окруженный гостями, подошел к открытому окну.

      – Что вам нужно? – спросил он громовым голосом.

      Но как ни грозен был его голос, он заметно дрожал.

      – Подай нам денежное жалованье! – кричали стрельцы.

      Один из них, человек средних лет, с большой черной бородой, выступая вперед, сказал:

      – На войну посылаете, жалованье не платите. Это не порядки!

      – Это кто такой? – спросил воевода стоящего около него Виовского, указывая на говорившего стрельца.

      – Филатка Колокольчиков, любимец Красулина, – отвечал Виовский.

      – Братья, – начал воевода ласково, – время ли теперь бунтовать, когда на нас идут воры? Жалованье ваше и служба ваша за великим государем не пропадет.

      – Да пропадает. Ты давно не платил нам жалованье! – кричал Колокольчиков.

      – Давай жалованье, без того не пойдем, – ревела толпа.

      – Что нам даром драться! – кричал Колокольчиков.

      – У нас нет ни денег, ни запасов! – кричали стрельцы.

      – Казны великого государя я еще не получал, – отвечал воевода, – но я дам вам жалованье из монастырской, митрополичьей и своей собственной казны.

      – Так давай! – кричал Колокольчиков.

      – Дам, дам. Но только и вы послужите честно и не сдайтесь ворам, – говорил воевода.

      – Коли жалованье отдашь, будем служить, – отвечал Колокольчиков.

      Скоро в палаты воеводы приехали митрополит и Красулин. Митрополит