Против течения. Том 2. Н. В. Казанцев

долго-то с ними толковать, вяжи их, братцы! – крикнул стрелец Ганька Ларионов.

      – Вяжи, вяжи! – поддержал холоп князя Львова, молодой парень Федька.

      Князя Ружинского, Ивницкого и Шака окружили со всех сторон стрельцы. Обороняться было невозможно: против четырех начальников стояли сотни их подчиненных.

      – Вяжи этого боярина. Я на него давно зубы точил! – кричал Федька, хватая за руки князя Львова и скручивая их назад веревкой. В одно мгновение князь, Ружинский и Шак были связаны.

      Один Ивницкий еще отмахивался своей саблей, стоя на самом краю струга. Толпа наступала все сильнее и сильнее.

      – Бери живьем, потешимся над бусурманином! – ревели стрельцы.

      – Не удастся же вам потешиться! – крикнул Ивницкий и бросился в воду.

      – Ушел, бусурман! – ревели в толпе.

      – А ловок, бестия, – говорили другие.

      Князь Львов, Ружинский и Шак сидели связанные.

      Маленькая лодка с двумя стрельцами и сотником Данилой Тарлыковым отделилась от струга.

      – Куда ты? – кричали стрельцы.

      – Встречать Степана Тимофеевича, – отвечал Тарлыков. Но, отплыв несколько сажен от струга, круто повернул вниз по Волге.

      – Уйдет в Астрахань!

      – Надо бы догнать их.

      – Нет, надо поскорее послать к Степану Тимофеевичу, – слышалось в толпе.

      Струги казаков были уже близко.

      Стрельцы махали шапками и приветствовали Разина:

      – Здравствуй, батюшка Степан Тимофеевич!

      – Да, так, они должны быть под Черным Яром, – говорил между тем Александр.

      – Живы ли они? – сказала Ружинская, вздохнув.

      Все молчали.

      – Дети, помолитесь за отца, – сказала Ружинская сидевшим около нее двум сыновьям…

      Дети опустились на колени и начали молиться. Мать, Анжелика и Александр смотрели на них.

      – Пойдем и мы молиться, – вздохнула Анжелика, и все отправились в комнату пана Ивницкого.

      Сотник Тарлыков прибежал в Астрахань. Страшна была его весть.

      – Струги князя разбиты, князь в плену, все офицеры побиты, стрельцы перебежали, – говорили во всех домах, на всех улицах и проулках города.

      Воевода был страшно встревожен. Но, несмотря на это, немедля начал собирать рать и назначать осадных голов. В тот же день на стенах города закипела работа, город начали укреплять: другой надежды, кроме стен, не оставалось.

      Услыша грозную весть, Александр бросился отыскивать сот-ника Тарлыкова. Он нашел его в приказной избе. Тарлыков сидел в прохожей приказной избы, задумчиво повеся голову, воевода не велел ему отлучаться.

      – Что, где пан Киприан Ивницкий? – был первый вопрос Александра.

      – Да все там же, где и все, – угрюмо отвечал стрелец.

      – Но ты это наверно знаешь? – спрашивал Александр.

      – Пан Ивницкий на моих глазах в Волгу бросился сам, не дался в руки, – отвечал стрелец. – Остальных связали при мне и только ждали Стеньку, чтобы всех в воду, – угрюмо добавил он.

      Александр поспешил к Анжелике. Она знала уже страшную весть и оплакивала свою потерю.

      – Теперь