«The Coliseum» (Колизей). Часть 2. Михаил Сергеев

ж самое главное! Из Библии!

      – Знаешь, Самсонов, разнообразие твоих интересов впечатляет. А монолог точно на «Золотую маску» тянет! Раз их премии не к лицу.

      – Нет уж. От маски и оскала избавь, а что до разнообразия… так это естественное, первородное состояние всего.

      – Ага? – в глазах Бочкарева загорелись искорки плутовства. От разговора он получал сегодня, что хотел.

      – Да возьми любую категорию, скажем, ложь, – тот не заметил «крючка».

      Виктор притворно поднял брови.

      – Не будь у нее многообразия, фантазия бы умерла. Не появилось бы и фантастики как жанра. А мечты? – Самсонов цокнул языком. – Вот и усомнись в расхожем понятии, будто обман – плохо.

      – Виражи у тебя, старичок… – собеседник опять согласно кивнул. – Или Людку цитируешь?

      – Обижаешь!

      – Да ладно, ладно…

      – Потому и никакая однополярность в мире не уживется! Экстраполируй!.. твою дивизию! – Самсонов, довольный удачным обобщением, гордо заулыбался. – Как тебе доказательство заката Америки? Новый век, брат. Угасание полюса протестантской этики! Пятьсот лет, пора! А мы – свидетели великого перелома! Расцвета других полюсов. Как говорил Ленин, «в интересное время живем, товарищи»! И каждый полюс отдаст миру то, чем владеет – свою уникальность. А замок… огро-о-о-мный замок на эпоху «глуподумов» и «сердцеглухов» повесит Россия!

      – Слушай, а ислам?

      – А что? Люди-то одни и те же. Вон, Магомед сам читал Библию! Иначе, откуда в Коране имена пророков из неё? Он ведь написан был через полторы тысячи лет после Моисея – о нем первом там и сказано. И все пророки почитаются мусульманами. У нас Адам и Ева – у них Адам и Хавва, Моисей – Муса, Иисус – Иса. А история изгнания парочки с небес расходится только в деталях. Короче, как не крути – Бог-то один.

      – Ну, ты начитался! Когда успел подзабить головушку? Я про Коран вообще ничего не знаю.

      Самсонов картинно приосанился:

      – А Магомет, между прочим, завещал, чтобы все религии соревновались в добрых делах, а не подрывали бомбы на площадях.

      – А памятники Пальмиры? Если пророки те же? Зачем порушили?

      – То не мусульмане. У нас таких же «христиан» полно – глянь хотя бы на ту же Америку. И те, и те верой только прикрываются. А последняя, по-моему уже и плюнула.

      – Что мне в тебе нравится, дружище, – Виктор не переставал восхищаться, – можешь удивить! Вот так легко и походя.

      – А то! – сосед поиграл перочинным ножом, привстал и хищно склонился над столом, выбирая кусок мяса.

      Бочкарев последовал примеру:

      – Ну, давай по крылышку… м-м-м! Хрустит-то как! – он застонал. – Сдается мне, не осилим глухаря, ишь, нажировал как. Одно слово – осень.

      – Куда он денется! Еще на завтрак останется холодненького с чайком. – Самсонов отрезал кусок и артистично втянул носом воздух. – Чудо! Ну, скажи, в какой-нибудь Москве такое удовольствие можно получить? С дымком и костерком? Дичина свежайшая!