«The Coliseum» (Колизей). Часть 2. Михаил Сергеев

восхищенно покачал головой Виктор.

      – А то! Потомок Ермака! Пошли, что ли.

      Они вместе направились к низенькой избушке в десятке метров от переката – места, где речка мелела, раздаваясь вширь. Собрав на поляне сухие веток для печки и бросив рюкзаки, они с ружьями двинулись вглубь леса. Самсонов уверенно ступал впереди. После пяти минут ходьбы он остановился.

      – Что-то не нравится мне здесь – слышь, тишина какая.

      – А какая должна быть? – Виктор, понимавший в альпинизме гораздо больше, нежели в охоте, замер у кустов позади.

      – Мертвая. Птички не поют, – Самсонов глянул на вершины деревьев. – Ты вслушайся. Полная тишина.

      – И что это значит? Без жаркого? Глухаря заварим, чего жадничать?

      Они подстрелили птицу еще утром, по дороге сюда.

      – А может, рядом кто ходит. Птицы тогда смолкают. Пережидают.

      – Ты брось нагнетать-то. И так не по себе.

      – Да ничё, просто темнеет, а то можно бы и дальше пройти. Вон ольхи да березы сколько – самый корм рябчику.

      – Ешь ананасы, рябчиков жуй – день твой последний приходит, буржуй, – пытаясь бодриться, ответил Бочкарев. – Пусть жирует птаха.

      – Хай живе, так и быть, давай обратно. Чай еще закипятить надо.

      Самсонов снова двинулся первым. По мере приближения к реке настроение поднималось. Они весело обсуждали впечатления уходящего дня.

      – Послушай, а напарник-то ловок на руки – сколько глухарей набил! Мы только за ружья, а он уже рычаги бросит и бах!.. бах!

      – Да, и копылух[18] полкузова. А у них мясо не-е-ежное, тает! «Рукастый» дядька. Редкий экземпляр.

      – А гусеницу как чинил? Да… с таким в тайге не пропадешь!

      – Гусеница что. Вот фрикцион полетит! Амосов его шофером лет десять держит. Вместе и охотятся. И глаз – алмаз. Рассказывал, как-то по снегу уже на лыжах идут, видят – в километре по склону мужик на их участке промышляет. Гребет себе хоть бы хны. А за это в тайге можно поплатиться. Я слышал, лет пять назад пара молодцев то ли выходили откуда, то ли зачем еще – зимовья грабили да жгли. Так одного нашли к дереву привязанным. Чуть не помер от голода. А второго ищут до сих пор.

      – Нашел что вспомнить!

      – Так вот, они было к этому мужику, а напарник-то и говорит: постой, мол, что-то не то. Пригляделись, а тот к колоде подошел да под нее поднырнул, а не перелез. И дальше почапал. Медведем оказался.

      – А его они не трогают?

      – Да почему! Только готовиться надо, дело-то серьезное. Мишка лошадь на скаку догоняет.

      – Да ну!

      – Точно. Амосов рассказывал, в детстве видел. Как пожар верхом пойдет, вся живность спасается, а бегут, случается, вместе. Оттуда и знает. Сильный зверь. Я пару лет назад смотрел передачу, как один пижон, из бизнесменов, на медведя с рогатиной ходил, а для куража просил друзей снимать на камеру.

      – Богата Русь дураками.

      – Да успел-то пару раз. Вот съемку последнюю и показывали. Дикий момент: голос за кадром – мол, смотрите, человек всё еще на ногах, вроде еще стоит –

18

Самка глухаря (сибирский обиход).