Фернандо Магеллан. Книга 2. Игорь Ноздрин

как переломленные.

      Убегут, как распускающаяся улитка; не увидят солнца,

      как выкидыш женщины.

      Прежде, нежели ваши котлы ощутят горячий терн,

      свежее и обгоревшее мясо, вихрь разнесет их.

      Увидев отмщение, праведник возрадуется; омоет стопы

      в крови нечестивого.

      Человек скажет: "Подлинно вкушать плод праведнику! Есть Бог,

      осуждающий на земле!"»

      – Понравилось? – радостно улыбнулся Антоний.

      – Нет, – замотал головой слуга. – О пальме Соломона мне больше нравится. Соломон любил много женщин, писал о них, а царь Давид грозит всем и жалуется.

      – У Соломона – плотская любовь, а здесь – псалмы Господу. Перекрестись, окаянный! За такие мысли Господь накажет, – припугнул ученика монах.

      Энрике осенил себя знамением.

      – Псалом номер пятьдесят восьмой тоже называется «Не погуби». «Писание Давида, когда Саул послал стеречь его дом, чтобы умертвить», – францисканец прочитал первую строку.

      – За что? – прервал малаец.

      Священник подумал и наставительно произнес:

      – Плохо служил хозяину.

      – Разве у царя есть хозяин? – не поверил раб.

      – Господь всем хозяин, – не растерялся Антоний.

      – Кто такой Саул? – не унимался Энрике.

      – Плохой вождь племени израильтян, – пояснил монах. – Замолчи и слушай:

      «Боже мой, избавь меня от врагов, защити от восставших на меня.

      Укрой от людей, делающих беззаконие; спаси от кровожадных.

      Сильные воины собираются на меня, подстерегают душу мою

      безгрешную.

      Без вины моей сбегаются и вооружаются…»

      – За что? – не понял раб.

      – За веру.

      – За какую?

      – Саул с придворными поклоняется языческим идолам, а Давид – Господу. Поэтому они ненавидят псалмопевца, хотят убить его.

      – Коли боги плохие, их надо высечь плетью и кинуть на землю в холодное сырое место, как у нас в трюме, тогда они станут послушными, начнут помогать людям. Зачем убивать друг друга из-за духов?

      – Сколько раз тебе говорить? – рассердился монах. – Бог христиан – самый сильный! Нельзя плевать или сморкаться на Его изображение. За это Он карает смертью. Человек не в силах изменить волю Всевышнего. Наш удел – покоряться Ему! Понял?

      – Да, но только не Бог наказывает людей, а хозяин. Это он приказал убить врагов.

      – Я вторую неделю читаю Священное Писание, объясняю догматы католической Церкви, а ты как был дикарем, так и остался. Неужели на тебя не снизошла Благодать Божия?

      – Никто на меня не спустился, – признался слуга и попросил прочитать о пальме.

      – Хорошо, – сдался Антоний, – но потом вернемся к псалмам, выучим целую книжку!

      Малаец не возразил. Монах пошелестел помятыми страницами, отыскал нужную главу, воскликнул мальчишеским голосом:

      «О, ты прекрасна, возлюбленная моя, ты прекрасна!

      Твои голубиные глаза под кудрями твоими.

      Волосы, как стадо коз, сходящих с горы Галаадской.

      Зубы,