Полночный прилив. Стивен Эриксон

рубахой.

      – Вот так-то, – сказала Шанд спокойнее. Она подалась вперед. – Тегол Беддикт. Мы знаем о тебе все.

      – Да?

      – Мы даже знаем, почему случилось то, что случилось.

      – Неужели?

      – И мы хотим, чтобы ты сделал это снова.

      – Хотите?..

      – Да. Только на этот раз тебе хватит смелости дойти до конца. До самого.

      – Хватит?..

      – Потому что мы – я, Хеджун и Риссар, – мы станем твоей смелостью. А теперь пойдем отсюда, пока официант не вернулся. Мы купили дом. Там и поговорим. Там не воняет.

      – Вот это, конечно, приятно, – сказал Тегол.

      Три женщины поднялись.

      Он остался сидеть.

      – Я же говорила, – обратилась Хеджун к Шанд. – Ничего не получится. Посмотри на него.

      – Получится, – ответила Шанд.

      – Увы, Хеджун права, – сказал Тегол. – Не выйдет.

      – Мы знаем, куда делись деньги, – сказала Шанд.

      – Известно куда. Псу под хвост. Я их потерял.

      Шанд покачала головой.

      – Нет, не потерял. Повторяю, мы знаем. И если мы заговорим…

      – Говорите что угодно. – Тегол пожал плечами.

      – Ты же сам сказал, – с улыбкой сказала Шанд, – что мы с островов.

      – Не с тех.

      – Конечно, кто же отправится туда? На это ты и рассчитывал.

      Тегол поднялся.

      – Как говорится, пять крыльев принесут тебе рабство. Ладно, вы купили дом.

      – Ты все сделаешь, – упорствовала Шанд. – Если правда выйдет наружу, Халл тебя убьет.

      – Халл? – Настала пора Теголу улыбнуться. – Мой брат ничего об этом не знает.

      Он наслаждался потрясением трех женщин. Вот теперь вы представляете, каково это.

      – Халл может стать проблемой.

      Брис Беддикт старался не смотреть на стоящего перед ним человека. Маленькие мирные глазки, выглядывающие из складок розовой плоти, почему-то казались нечеловеческими; они были так неподвижны, словно финадд королевской гвардии смотрел в глаза змеи. Блестящая змея, свернувшаяся посреди речного русла, где много дней не было дождя. Бойтесь, быки, тянущие повозку; бойся, возница, сглупить и приблизиться.

      – Финадд?

      Брис с усилием поднял глаза.

      – Первый евнух, я затрудняюсь с ответом. Я годами не виделся с братом и не говорил с ним. И меня не будет в делегации.

      Первый евнух Нифадас повернулся и бесшумно прошел к деревянному креслу с высокой спинкой у массивного стола, занимавшего большую часть его кабинета. Медленно и аккуратно сел.

      – Вольно, финадд Беддикт. Я бесконечно уважаю вашего брата Халла. Меня восхищают его резкие взгляды, и мне полностью понятны мотивы его… выбора в прошлом.

      – Тогда, прошу простить, вы знаете больше меня, первый евнух. Я своего брата – своих братьев – почти совсем не понимаю. И, увы, никогда не понимал.

      Нифадас сонно моргнул.

      – Семья – странная штука, правда? Разумеется, мой личный опыт не позволяет учитывать все тонкости при рассмотрении этой темы. И все же, если хотите, моя исключительность в прошлом позволяла мне быть достаточно объективным,