Победитель последних времен. Лев Котюков

Дрязгман-Дрязгин даже не обернулся, лишь выругался длинно, грязно и совершенно не по-коммунистически.

      Если кому-то очень упорно кажется, что всё у него впереди, то он очень, очень и очень заблуждается. Не всё у человека впереди, далеко не всё. И позади кое-что имеется. И совершенно правильно говаривала моя покойная мать: «Дядь, оглянись на свой зад!» Слава Богу, кое-кто оглядывается. И я оглядываюсь. Оглядываюсь на свои тяжёлые сочинения и порой ужасаюсь их несовершенству. А порой совсем наоборот.

      Иногда мне кажется, что я уже научился писать – и словам моим просторно, и мыслям моим не тесно. А вот жить не научусь никак – и мысли мои бестолковы, и слова мои неловки. Но, может быть, неумение жить и есть истинное бытие, о котором с изначальства тоскует человек. Даже русский дурак тоскует. Но что за жизнь без русской тоски, всё равно, что тоска без жизни.

      К тому же Цейханович уверяет, что я не совсем дурак, и исправно снабжает меня чистыми открытками, которые я отправляю с поздравлениями по адресу:

      «Россия, улица Цейхановича, Изяславу Изяславовичу Цейхановичу».

      Наверное, он частично прав, ибо раньше я был не дурак выпить.

      А нынче?

      Не знаю.

      И ежели кому-то мои сочинения кажутся достаточно глуповатыми, что ж, стало быть, так оно и есть, ибо от дурака можно ждать чего угодно, а от умного ничего не дождёшься, кроме глупости.

      Грустно вспоминать о несостоявшемся празднике на улице Цейхановича. И напрасно радио орёт: «…Как упоительны в России вечера!» Без радио знаем, что упоительны. И не только вечера. Но не вечер ещё! Совсем не вечер. И ничего, ничего: был бы праздник, а улица в России всегда найдётся.

      Из дневника автора

      1

      – Ты чего это на весь двор материшься, гнида?!

      – Душа на волю просится, мать твою так!!!

      – А без матерщины орать не можешь?! Без матерщины душа, что ли, не может?

      – Не может, вот те крест! Какая же это русская душа без мата, мать твою так?!.. Разве это душа будет? Так, потёмки без лампочки… Срам собачий, а не душа, мать твою так!.. Без мата не то что душу, – Россию не спасёшь…

      – А вот это ты, милок, брось! Душу ещё ладно, спасай. А Россию брось спасать! И с матом, и без мата! Не дай Бог, ещё сдуру спасёшь. Что тогда потомки наши будут делать, им-то что останется? Ни хрена не останется… Нечего будет спасать – и с матом, и без мата. Погибнет Россия – и ругаться матом некому будет, кроме иностранцев.

      – Ты уверен? – вдруг неожиданно трезво выдохнул он.

      Так трезво, что даже многодневный перегар куда-то улетучился.

      – Абсолютно уверен! – мрачно отрубил я и угрозно добавил: – Так что смотри!..

      Он тотчас обрёл дежурную охмелённость и, как бы желая замять опасный спор, предложил:

      – Пошли к моим бабам! Ты там первым человеком будешь…

      Но я отказался, хотя предложение было весьма заманчивым.

      У него были три любовницы, – и все инвалидки: 1, 2 и 3-й группы.