Победитель последних времен. Лев Котюков

результате и получилось, что эпос, всегда оперировавший какими-нибудь экзистенциальными абсолютами и константами, в сегодняшней ситуации вдруг вынужден опереться лишь на одну единственную из них – как раз откровенно антиэпически-полураспадную, чем парадоксально и достигает искомую, атрибутивную для себя – устойчивую – целостность. Или явленность природы, согласно нашему поэту-прозаику.

      Да, произведение нашего автора подчёркнуто антиинтеллигентно и антиинтеллектуально, как сама природа, как сама жизнь. Как всякий – прежний традиционный – эпос. Так что и «доктору наук Петру Калитину» остаётся только «беситься» в нём «от бессилия» – не в пример куда более успокоенной и целостной команде Цейхановича.

      Другое дело, что тот философический – тот безбожно-чудовищный шлак, наглухо забивающий наши души, особенно в последнее столетие! – так просто никуда не пропадёт и не сгинет даже из самых жизнеутверждающих и органических душ – слишком-слишком сросся и очеловекообразился он в силу своей совершенно комфортной и – «спасительной» во грехе – психологической сути.

      Вот почему естественные и часто узнаваемые по нашим повседневным порывам герои Льва Котюкова, так или иначе, но рефлексируют, совестливо оправдываясь при творении зла «как условия существования нашего ограниченного мира», стыдливо отвечая «большим злом на зло малое».

      Иначе говоря, эпический размах в «Победителе последних времён» приобретает принципиально новая и действительно модернизированная природа – истинная тотальность! – торжествующих «недочеловеков», или привычнее: «маленьких человечков», которые едва ли угомонятся, пока «окончательно не изничтожат, испоганив» всю планету – «и самих себя заодно»…

      Отсюда проистекает опять же парадоксально-эпический пессимизм Льва Котюкова: с «озоновыми дырами» времени и, как следствие, «дохлым будущим», «с каждым мгновением всё тяжелее [доходящим] до нас», ибо «скорость тьмы в сто крат стремительней скорости света. Так что остаётся ныне «организовывать» только наше «безумие» и – в лучшем случае! – обустраивать «неизвестность» – «по ту… и по эту сторону России», колонизируя, житейски преисполняя! – уже непосредственно дьявольскую «тьму» – «бездну» – «пустоту»…

      Таким образом, эпос по-настоящему последних и откровенно полусуществующих времён – вот что принялся создавать Лев Котюков. Отсюда – его несомненно оригинальные и поэтически дерзновенные черты, вплоть до упора на «дохлую» будущность, вплоть до включения и себя не только в контекст «Песни», – во всеобщую причастность к Суду Божьему – отныне и присно. Даже без «спасения» – и в «погибели вечной»! – где до сих пор норовят «успокоиться» заведомо «гамлетающие» грешники с привычными, абстрактно-философскими, заклятиями: быть-быть-быть… Хоть на собственном надгробии: «параше»! – с ФИО на свету…

      Нет, однозначно-положительные и однозначно-органические смыслы и души день за днём – целый век – наглядно и эффективно распадаются