Победитель последних времен. Лев Котюков

образ Сталина в художественно-документальном повествовании «Сны последних времён», требующий анализа детального, отдельного от этой общеообзорной статьи о творчестве Льва Котюкова. Ничего рядом не поставишь: ни знаменитое лет пятьдесят тому назад сочинение «Счастье», ни пьесу «Грозный 1919-й» В. Вишневского, ни, тем более, ардисовские карикатуры Войновича о Сталине, ни даже добросовестное исследование «Генералиссимус» В. Карпова. Это первая и весьма талантливая попытка понять советского диктатора, как образ, как характер, как человека во плоти, полного сомнений, раздумий и озарений, свойственных человеку, а не схемам, какими они представляются в произведениях вышеозначенных литераторов.

      Всякий раз, берясь за перо, Лев Котюков делает открытие: поэтическое ли в каждом стихотворении, историко-архивное ли в художественно-историческом исследовании, философское ли в жизнеописании человека по имени Цейханович. Ибо человек он творческий, то есть мыслящий самостоятельно, вне, а чаще даже вопреки установившимся канонам и стереотипам сознания обывателя, оболваненного то одной системой промывания мозгов, то другими методами манипулирования общественным сознанием.

      Я намеренно в начале этих заметок противопоставил двух великих поэтов: хорошего прозаика и неудачливого издателя Пушкина плохому прозаику и успешному издателю Некрасову, чтобы стала ясней степень близости прозы Льва Котюкова как раз-таки пушкинской традиции как стихосложения, так и прозаического творчества. Нюанс, на первый взгляд, незначительный, нарочитый и условный, но при ближайшем рассмотрении оказывающийся едва ли не решающим в оценке произведений нашего современника. Котюков в поэзии не мудр, как это случалось порой у Пушкина, не прост и изящен, как Некрасов, он, скорее, автор поэтических образов, имеющих всегда второе дно, а также создатель целой системы ассоциаций, делающих его стихи многомерными, звучащими полифонично. Но, что любопытно – цитировать хочется с виду простое:

      Где же ты, моя свобода?!

      Я сижу, себе не рад

      Из-за тына-огорода

      Вылезает старший брат.

      Говорит, тая ухмылку:

      «Я – народ, а ты – поэт!

      Дай-ка денег на бутылку!

      У народа денег нет…»

      Мне б послать его подальше,

      Но негоже – старший брат…

      Говорю, кривясь от фальши:

      «Денег нет, а водка – яд!»

      Брат кричит мне с огорода:

      «Чтоб ты лопнул со стыда!

      Как ты был врагом народа —

      Так остался навсегда!..»

      Иные времена… Не прозвучит уж некрасовское:

      Будь Гражданин!

      Служа искусству,

      Для блага ближнего живи,

      Свой гений подчиняя чувству

      Всеобъемляющей любви.

      Нюансы – они, как меченые атомы, распылены по всей поэзии, и, тем более, по прозе поэта Льва Котюкова. Мой глаз и мой разум не всегда с первого раза улавливают их. Впервые за много лет я стал возвращаться к началу книги при прочтении оной до середины.