Онколига. Алексей Шерстобитов

что было от части верно:

      – Прииифэт мальчыки! Смотрю вы из приличных. Раньше вас тут не видела.

      – Мы онкологические… за сколько принесешь?

      – Мои золотенькие ножки бегают за двести пятьдесят на каждую..

      – По Божески… На все…, Посмотри мне в глаза, красотка…

      – Заманчивый ты мой… и что же в них?…

      – Боль, нам терять не чего… Либо ты нам поможешь, либо, я «Теплого» наберу…

      – «Тепленикий»…, ну ради него я и скидочку сделаю… Да поняла я уже, мальчики, поняла… Для легавых лохов полно, вижу же, что вы не из таких… – «Берунья» * (Или «берун» – человек, за дозу или за деньги покупающий наркотики и доставляющий покупателю) исчезла в подворотне, таксист, привыкший к разному всякому, понимающий зачем он сюда привез двух мужчин, в уме прибавил за суету пятьсот рублей, как было положено, по общепринятой таксе, и продолжал тихо наслаждаться легкой музыкой, изливаемой колонками магнитолы.

      Хлыст, слышавший весь разговор, пытаясь понять хоть что-то, сквозь доставшую его уже боль, решил что-то прояснить:

      – Ваня, это кто?

      – «Берунья»…

      – Чего она берет и зачем?

      – Потом узнаешь… Не волнуйся, я тебе помогу… тебя трясет всего, держись, дружище…

      – Да я уже давно так…, ужасно, но… скорее бы это закончилось, сколько уже можно! Долго мы здесь еще? Может быть я домой…

      – Дома легче не будет, а с этим зельем, ты скоро будешь в ажуре. О! Наша фея топает… водила, будь на стреме!… – Женщина быстренько и опасливо подошла, постоянно оглядываясь, что-то отдала в приоткрытое окошка, и быстро двинулась в обратную сторону от сквера, ускоряя шаг, будто жена праведного Лота, уходящая с мужем из Содома и Гамора от возмездия Божия.

      Как на зло, машина не заводилась, водитель, уже несколько раз поворачивающий ключ в замке зажигания, добивался только жужжащего изо всех сил стартера, вот-вот цепляющего, но не заводящего. Сталин спокойно полез за пазуху, вынул здоровенный «Дезет Игл» – «Орел Пустыни», постучал кончиком по затылку мужчины, что одновременно почувствовали и Хлыст, моментально забывший про боль, и сам водитель, взмокший холодным потом:

      – Не торопись, старичок, жизнь одна, и прожить ее нужно не с трясущимися руками и головой, а с чистыми и сухими трусишками… – Да вот трусишки об этом не знали. Намоченное сиденье прибавило в уме стоимость поездки, глаза наполнились слезами, вразумляющая мысль вскочила прыщем на теле мозга, поранив его кору: «Никогда больше не связывайся с наркоманами!!!» – будто услышав «Полторабатька» вслух парировал:

      – А мы и не наркоманы, а вот тыщенку наброшу… – От радости перспектив двигатель взревел и произошло это ровно в момент, когда какой-то мужчина, закутавшийся в шарф по самые уши, выходил из арки.

      Иван обратил на него внимание, как на единственного представлявшего собой, хоть какое-то движение, опознал в нем отсутствие опасности,