Музыка лунного света. Нина Георге

рядом с помятым «ситроеном» Симона, обращенным капотом не как обычно, к морю, а к террасе «Ар Мор», будто Симон боялся случайно сорваться в портовые воды Кердрюка. Когда бывший наемник выходил из машины, к нему обернулась сияющая Лорин.

      – Здравствуйте, мсье Поль! – воскликнула молодая официантка ресторана «Ар Мор» и снова отвернулась к реке.

      Поль подошел поближе.

      – Что там такое? – Он тоже стал смотреть на устье Авена, однако увидел только «Гвен II», которая, бодро постукивая мотором, подплывала к причалу.

      – Смотрите, вон там! – крикнула Лорин и принялась взволнованно подскакивать на месте, и у Поля тотчас же закружилась голова.

      На борту «Гвен II» Симон, как всегда. А рядом с ним…

      – Ну вот же! Вон там! – повторила Лорин.

      – Женщина? – вырвалось у Поля.

      Как это Симону удалось между половиной восьмого и завтраком раздобыть женщину и покататься с ней на катере? Предатель! Разве только прошлой ночью они не поклялись, что отныне раз и навсегда забудут о женщинах? Ну или почти забудут.

      Последние метры, оставшиеся до причала, Симон предпочел пройти сам. Ему ужасно понравился запах, который исходил от пропитанных морской водой волос Марианны. «Надо бы изобрести морской шампунь и продавать», – решил он. Потом они с Полем подумают, как перенести море во флакон со средством для мытья волос.

      И тут Симон увидел на пирсе Лорин, а позади нее – Поля, с весьма кислой миной воззрившегося на друга.

      Пока Симон причаливал, Марианна подошла к поручням.

      Кердрюк. От одного его вида у нее сжалось сердце, и она почувствовала, будто после долгого морского путешествия снова возвратилась домой.

      «Чушь, чушь какая! А ну перестань выдумывать всякую чушь!»

      – Доброе утро, мсье Симон! – крикнула Лорин.

      Симон считал, что Лорин могла бы стать фотомоделью. Как-то раз он заговорил с ней об этом и упомянул, что ей стоило бы перебраться в Париж или в Милан и сделать состояние. Но она только с удивлением посмотрела на него: «Состояние? Да зачем мне оно?» И говорила при этом совершенно серьезно. В двадцать три года она была прекрасной молодой женщиной, но рассуждала по большей части как ребенок, не способный на ложь и слишком наивный, чтобы не доверять окружающим.

      Симон неловко помог Марианне выбраться из катера.

      – Все, больше не пью, – сообщил он Полю, сходя на берег и привычным движением наматывая швартов на причальный кнехт.

      – Я тоже, – солгал Поль и принялся с любопытством и с очаровательной улыбкой разглядывать Марианну.

      – Поль, это Марианна. Она немка.

      – Аллеманд, значит? – переспросил Поль, поднес к губам ее руку и запечатлел на ней едва заметный поцелуй. – Свай рулладен бётте[39].

      Ошеломленно взглянув на Поля, Марианна отняла у него руку.

      Симон толкнул его локтем в бок.

      – Слушай, не надо. Она стесняется.

      Поль перешел на бретонский:

      – Я

39

Два рулета, пожалуйста (искаж. нем.).