Бунт. Книга II. Владимир Уланов

его в руке и позвал окруживших его людей:

      – Айда, ребята, в кабак. Я угощаю.

      – Коли так, то мы не против, – ответил один из казаков, и они всей гурьбой поспешили за Афанасием.

      Этот вечер для Козлова и Корнилы был неудачным, можно сказать, пустым.

      Афанасий пропил заработанное предательством серебро, а затем был избит развеселившимися на его деньги казаками и выброшен на улицу. Явился он в свой курень без кафтана, рубашки, почти нагой – в одних разодранных шароварах.

      Корнило же Яковлев, собрав своих ближних домовитых казаков у себя дома, за полночь засиделся с ними. Судили-рядили, что же им делать, когда на Дон явится Степан Разин. Так ничего не придумав, недовольные друг другом, разошлись, проклиная удачливого атамана.

      6

      На 25-й день августа Степан надумал появиться в приказной палате и решить все дела с астраханскими воеводами.

      В город атаман прибыл в сопровождении большой толпы горожан. Люди с любопытством разглядывали Разина, его ближних есаулов и сопровождающих казаков, дивились на их богатую одежду.

      Степан Тимофеевич милостиво одаривал горожан золотыми и серебряными монетами, убогим и нищим давали казаки товар и одежду. К приказной палате подошли в определенном порядке. Впереди шел Разин с ближними есаулами, неся в руке атаманский бунчук. За ними Ефим под уздцы вел двух белых аргамаков, подаренных персидским шахом русскому царю. Кони были необыкновенной красоты, выгибали шеи, всхрапывали, пытались встать на дыбы, но, чувствуя сильную руку Ефима, покорно шли за казаком. За Ефимом двигались пленные – ханский сын Шабалда и купеческий сын Сехам-бет – в сопровождении казаков, которые несли два сундука с посулами.

      Подойдя к приказной палате, казаки остановились. На крыльце их уже встречали князь-воевода Львов, дьяк Игнатий и приказные люди.

      Сделав навстречу Разину с крыльца несколько шагов, Семен Иванович сказал:

      – Давно поджидаем тебя, Степан Тимофеевич! Что-то ты не торопишься нас навестить и решить неотложные дела.

      Разин ничего не ответил воеводе, только улыбнулся чуть заметно, его так и подмывало отпустить какую-нибудь шутку по этому поводу князю Львову, но сдержал себя атаман, дабы не испортить дело.

      – Прошу, казаки, заходите в палату, – пригласил Львов и первым взошел на крыльцо, а затем и в дверь.

      Атаман, не спеша, поднялся на крыльцо, повернулся в сторону казаков, заломил баранью шапку набекрень, весело подмигнул, затем попросил:

      – Иван Черноярец, Григорий, Фрол Минаев, айда со мной, а остальным всем пока ждать, – и вошел в приказную палату.

      Здесь было много людей, они куда-то сновали, что-то писали, разговаривали, но как только появились казаки, все притихли, подняли головы, неотрывно уставились на атамана, зашушукались.

      Разин первым подошел к столу, за которым сидели князь Львов и дьяк Игнатий, положил бунчук, знак атаманской власти. Черноярец и Минаев положили на стол войсковые знамена.

      Степан и его есаулы не стали кланяться перед воеводой и приказными людьми, хотя поклона от