Под кроной памяти. Юлия Соловьева

руками, посмотрев на проходившего мимо старика с тростью. Тот остановился и улыбнулся ему.

      И каким неуместным показался тогда старик с его невинной улыбкой, но Велибор улыбнулся в ответ.

      Старик остановился и, склонив голову на бок, произнес с шутливой интонацией:

      – Неуютное местечко для ночлега ты выбрал себе, сынок.

      – Я не выбирал… А вообще, вы правы, оно не очень уютное…

      Велибор изучал облик старика. С каждой новой подмеченной им деталью глаза его раскрывались всё шире и шире. Всё в этом человеке было таким неестественным и одичалым: и длинный серый плащ без единой пуговицы – на месте, где предполагались оные, клочками висели обрывки прочных белых ниток, – и высокие коричневые незашнурованные ботинки, и трость, перекошенная, вся в каких-то бугорочках, напоминающая растрепанный камыш.

      Старик смотрел вглубь аллеи, но казалось, что взгляд его обращен внутрь себя самого.

      Бывают утра, когда всё тихое и восторженно замершее в ожидании чего-то значительного. И сейчас было как раз такое.

      – Я каждое утро прогуливаюсь по городу, – старик глянул на Велибора, – встаю часов в пять и иду на прогулку. Это полезно для моего старческого здоровья, – проговорил он, засмеявшись и легонько затрясшись от кашля.

      Велибор промолчал. Он стряхнул с себя остатки недоумения, встал со скамейки и принялся очищать одежду, молотя руками по штанам и пальто. От ткани летели редкие пылинки.

      «В непонятных ситуациях лучше всегда что-то делать, – сказал он про себя, – физические действия препятствуют формированию неправильных выводов».

      – Как-то раз я видел тебя около Влашской церкви в четверть шестого, – заявил старик.

      «Вовремя не замеченные неправильно сделанные выводы порождают почву для формирования предубеждений», – продолжил Велибор свой внутренний монолог, отряхивая пальто, но, осознав смысл сказанного стариком, прервался и выпрямился.

      – Что? – строго спросил он.

      Старик сделал невозмутимое лицо.

      – Ты и там спал, но ты не выглядишь как нищий.

      Велибор огляделся по сторонам, почесал подбородок и осторожно ущипнул себя за руку.

      – Сейчас пять утра? – нервно спросил он.

      Старик оставил вопрос без внимания.

      – А в другой раз я видел тебя около монастырской стены, тоже в начале шестого.

      Велибор потряс головой и посмотрел в лицо старика. Глаза у старика были светлые и ясные, от них расходились лучистые морщинки.

      – О чем вы? – спросил Велибор.

      – Я говорю, что видел тебя под самой монастырской стеной, – старик поднял тросточку и указал ею в направлении, где стоял спрятавшийся за деревьями монастырь. Старик опустил конец трости на землю и оперся на нее двумя руками.

      – Это же был не я, – тихо возразил Велибор, натянув шарф почти до глаз, – вы не меня видели.

      – Тебя, тебя, я тут всех знаю, а ты не кажешься мне знакомым.

      Велибор всплеснул руками, но быстро успокоился.

      – Я только