Воспоминания незнаменитого. ЧАСТЬ 2. Живу, как можется. Шимон Гойзман

и подолгу гулять с ней по улицам, каждый раз оттягивая момент расставания. Как-то Ася, пожаловавшись, что уже замерзла, и предложила мне зайти к ним домой, погреться. Перспектива знакомства с ее родителями меня несколько испугала. И я отказался. Не то, чтобы я оробел. Нет. Просто мне вспомнились настойчивые попытки моих родителей (в основном, мамы) познакомить меня в Киеве с какой-нибудь обязательно еврейской девочкой. А когда я познакомился-таки с одной еврейской девочкой из Майкиного класса и начал встречаться с ней, то тетя Гитя немедленно донесла об этом моим, и они втроем устроили подробную разборку моральных качеств ее родителей, как будто вопрос о моей женитьбе стоит уже на повестке дня. После этого мне вообще перехотелось с этой девочкой встречаться! Вспомнилось, как мои родители пытались вмешаться в Алкину судьбу, когда она решила выйти замуж за русского.

      Что я знал о родителях Аси? Знал из ее рассказов, что папа у Аси выходец из степного Оребуржья, а мама – из северной Вологодчины, что у них всегда было много друзей и знакомых из числа еврейских семей, и никогда в доме не было слышно плохого слова о евреях. Но одно дело – друзья-знакомые, а другое дело – возможное будущее своей дочери. И я представил себе, как после моего знакомства с родителями, те в присутствии Аси сразу начнут перемывать мои кости и промывать ее мозги, быть может, даже приговаривая: «Вот, выйдешь замуж за такого, народишь еврейчиков!». Нет уж. Нечего пока вмешивать в наши отношения родителей. Но как-то я, не спеша, провожал, как обычно, Асю домой после лекций. Шел мелкий неприятный дождичек. Жила Ася на центральной улице Ленина в полуподвальной квартире двухэтажного старинного дома. Мы спрятались от дождика в приямке, в сенцах у ее дверей, и она вновь пригласила меня к себе. И я отважился. Нас, приветливо улыбаясь, встретила Асина мама, крупная женщина с папиросой в зубах. Впрочем, это меня не удивило, так как по рассказам Аси я уже знал, что ее мама и папа курят.

      – Анна Евграфовна, – приветливо улыбаясь, представилась она. – Вы тут посидите, а я пойду, чай поставлю.

      И она вышла в прихожую, где гудела растопленная к обеду печь (прихожая служила одновременно и кухней). Так прошло мое знакомство с мамой – очень просто, без всякой натянутости. Более того, я даже не заметил на себе ее какого-либо заинтересованного, оценивающего взгляда. Не успели мы приступить к чаю, как пришел и Асин папа, оказавшийся довольно высоким худощавым человеком. Алексей Сергеевич, так звали Асиного папу, радостно засуетился:

      – Что же это вы тут? Чай собираетесь пить? Да мы тут и водочки с молодым человеком за знакомство выпить можем, – сочным баритоном заявил он, доставая из буфета початую бутылку и два маленьких пластмассовых «наперстка». – Мы так, по маленькой… А то мне еще на работу надо идти (я на обед каждый день домой захожу).

      Выпили, закусили, точнее, очень плотно поели… И так мне сразу стало тепло и приятно от этой непринужденной и домашней обстановки, по которой я, откровенно, соскучился, что больше я уже никогда не отказывался