Одиссея (с иллюстрациями). Гомер

пускай притесняет людей, беззаконствуя смело,

      Если могли вы забыть Одиссея, который был нашим

      Добрым царем и народ свой любил, как отец благодушный.

      (235) Нужды мне нет обвинять женихов необузданно-дерзких

      В том, что они, самовластвуя здесь, замышляют худое.

      Сами своею играют они головой, разоряя

      Дом Одиссея, которого, мыслят, уж мы не увидим.

      Вас же, граждане Итаки, хочу пристыдить: здесь собравшись,

      (240) Вы равнодушно сидите и слова не скажете против

      Малой толпы женихов, хоть самих вас число и большое».

      Сын Евеноров тогда, Леокрит, негодуя, воскликнул:

      «Что ты сказал, безрассудный, зломышленный Ментор? Смирить нас

      Гражданам ты предлагаешь; но сладить им с нами, которых

      (245) Также немало, на пиршестве трудно. Хотя бы внезапно

      Сам Одиссей твой, Итаки властитель, явился и силой

      Нас, женихов благородных, в его веселящихся доме,

      Выгнать оттуда замыслил, его возвращенье в отчизну

      Было б жене, тосковавшей так долго по нем, не на радость:

      (250) Злая погибель его бы постигла, когда бы нас многих

      Вздумал один одолеть он; неумное слово сказал ты.

      Вы ж разойдитеся, люди, и каждый займися домашним

      Делом. А Ментор пускай и мудрец Алиферс, Одиссею

      Верность свою сохранившие, в путь снарядят Телемаха;

      (255) Долго, однако, я думаю, здесь просидит он, сбирая

      Вести; пути же ему своего совершить не удастся».

      Так он сказав, распустил самовольно собранье народа.

      Все, удалясь, по своим разошлися домам; женихи же

      В дом Одиссея, царя благородного, вновь возвратились.

      (260) Но Телемах одиноко пошел на песчаное взморье.

      Руки соленою влагой умыв, возгласил он к Афине:

      «Ты, посетившая дом мой вчера и в туманное море

      Плыть повелевшая мне, чтоб разведал я, странствуя, нет ли

      Слухов о милом отце и его возвращенье, богиня,

      (265) Мне помоги благосклонно; ахейцы мой путь затрудняют;

      Паче ж других женихи многосильные, полные злобы».

      Так говорил он, молясь, и пред ним во мгновение ока,

      Сходная с Ментором видом и речью, предстала Афина.

      Голос возвысив, богиня крылатое бросила слово:

      (270) «Смел, Телемах, и разумен ты будешь, когда обладаешь

      Тою великою силой, с какою и словом и делом

      Все твой отец, что хотел, совершал; и достигнешь желанной

      Цели, свой путь беспрепятственно кончив; когда ж не прямой ты

      Сын Одиссеев, не сын Пенелопин прямой, то надежды

      (275) Есть для тебя, что успешно свершишь предприятое дело.

      Редко бывают подобны отцам сыновья; все большею

      Частию хуже отцов и немногие лучше. Но будешь

      Ты, Телемах, и разумен и смел, поелику не вовсе

      Ты Одиссеевой силы великой лишен; и надежда

      (280) Есть для тебя, что успешно свершишь предприятое дело.

      Пусть женихи, беззаконствуя, зло замышляют – оставь их;

      Горе безумным! Они в слепоте,