Одиссея (с иллюстрациями). Гомер

на свете?

      Нет, конечно, царем быть не худо; богатство в царевом

      Доме скопляется скоро, и сам он в чести у народа.

      (390) Но меж ахейцами волнообъятой Итаки найдется

      Много достойнейших власти и старых и юных; меж ними

      Вы изберите, когда уж не стало царя Одиссея.

      В доме ж своем я один повелитель; здесь мне подобает

      Власть над рабами, для нас Одиссеем добытыми в битвах».

      (395) Тут Евримах, сын Полибиев, так отвечал Телемаху:

      «О Телемах, мы не знаем – то в лоне бессмертных сокрыто, —

      Кто над ахейцами волнообъятой Итаки назначен

      Царствовать; в доме ж своем ты, конечно, один повелитель;

      Нет, не найдется, пока обитаема будет Итака,

      (400) Здесь никого, кто б дерзнул на твое посягнуть достоянье.

      Но я желал бы узнать, мой любезный, о нынешнем госте.

      Как его имя? Какую своим он отечеством славит

      Землю? Какого он рода и племени? Где он родился?

      С вестью ль к тебе о желанном возврате отца приходил он?

      (405) Иль посетил нас, по собственной нужде заехав в Итаку?

      Вдруг он отсюда пропал, не дождавшись, чтоб с ним хоть немного

      Мы ознакомились; был человек не простой он, конечно».-,

      «Друг Евримах, – отвечал рассудительный сын Одиссеев, —

      День свиданья с отцом навсегда мной утрачен; не буду

      (410) Более верить ни слухам о скором его возвращенье,

      Ниже напрасным о нем прорицаньям, к которым, сзывая

      В дом свой гадателей, мать прибегает. А нынешний гость наш

      Был Одиссеевым гостем; он родом из Тафоса, Ментес,

      Сын Анхиала, царя многоумного, правит народом

      (415) Веслолюбивых тафийцев». Но, так говоря, убежден был

      В сердце своем Телемах, что богиню бессмертную видел.

      Те же, опять обратившися к пляске и сладкому пенью,

      Начали снова шуметь в ожидании ночи; когда же

      Черная ночь посреди их веселого шума настала,

      (420) Все разошлись по домам, чтоб предаться беспечно покою.

      Скоро и сам Телемах в свой высокий чертог (на прекрасный

      Двор обращен был лицом он с обширным пред окнами видом),

      Всех проводивши, пошел, про себя размышляя о многом.

      Факел зажженный неся, перед ним с осторожным усердьем

      (425) Шла Евриклея, разумная дочь Певсенорида Опса;

      Куплена в летах цветущих Лаэртом она – заплатил он

      Двадцать быков, и ее с благонравной своею супругой

      В доме своем уважал наравне, и себе не позволил

      Ложа коснуться ее, опасаяся ревности женской.

      (430) Факел неся, Евриклея вела Телемаха – за ним же

      С детства ходила она и ему угождала усердней

      Прочих невольниц. В богатую спальню она отворила

      Двери; он сел на постелю и, тонкую снявши сорочку,

      В руки старушки заботливой бросил ее; осторожно

      (435) В складки сложив и угладив, на гвоздь Евриклея сорочку

      Подле кровати, искусно точеной, повесила; тихо

      Вышла из спальни; серебряной ручкою дверь затворила;

      Крепко