Футбол в зрелом возрасте. Леонид Могилев

подъехал родной ГАЗ-53. Борта откинуты, в кузове импровизированный буфет с бутербродами, пирож ками, пивом и лимонадом. Та самая тетка из магазина теперь возвышалась над всем этим великолепием в белом фартуке. До игры оставалось два часа. Я поднялся на верхнюю скамью и присел. Солнце повисло над хребтом, легко покусывали отдельно взятые комары, а из «тарелки» громкоговорителя, навешенного на столбе, наигрывал вальсок. Кто-то добрый распорядился кинуть на стадион нитку кабеля, столбы изыскать, материалы, деньги. Для деревеньки такой это серьезные затраты. «Слышишь, холодные дуют ветра, снова нам в путь собираться пора…» Я сорвал пробку с бутылки и отхлебнул черносмородинного тутаевского. Вино было прохладным и проникновенным. Подошел черед хлеба. Только бы не обмануться. Пусть он будет тем самым. Я положил корочку хлеба в рот и подержал немного. В детстве хлеб был в точности как этот. Во всей стране был равновеликий, заслуженный, отвоеванный хлеб. Только река другая и город вместо поселка. А подале еще бОльший город. Я еще отломил хлебушка и опять отхлебнул из бутылки, сделав долгий глубокий глоток…

      Ванька Каин подошел как-то незаметно и присел слева, но я его прочувствовал, потому что ждал.

      – Ну что, Иван Сергеич? – начал я разговор первым.

      – Па…

      – Просто Паша. Это приказ.

      – Да, слушаюсь.

      – Так-то оно лучше. Так в футбол любишь играть?

      – Люблю.

      – Люби. А с производственными показателями как? С промфинтехпланом?

      – Вы же видели отчеты… Печать забрали.

      – Не печать, а печати. Что это за нездоровое увлечение спортом? Что за клубы такие? Я и доверенность заберу. Давненько реальным производством не рулил. Без инноваций и модернизаций.

      – А клубом не хотите порулить? – спрашивает Иван обреченно.

      – Могу и клубом. Я все могу.

      – Рабочий день закончен. Завтра. Все завтра.

      – Вот ты как. Ну ладно. Ну, рассказывай. Где команда?

      – В раздевалке…

      – Какой?

      – В ангаре. Переодевается частью. Частью в пути. На подходе.

      И действительно, видавший виды ангар, но все же подправленный и подкрашенный, метрах в пятидесяти, скрывал поводы и причины сегодняшнего мероприятия.

      – А чего не здесь? В кустиках?

      – Здесь не положено.

      – То есть?

      – Здесь строго. Увидите.

      – А местная команда где?

      – Так в вагончиках.

      И действительно, с другой стороны поля стояли родные бытовки. И в них уже пробирались пацаны, чтобы в скором времени проявиться во всей гордой красе, в цвете и при номерах. Скамья же тренерская располагалась под каркасом из белых труб, обтянутых полиэтиленом. Для благих целей местные товарищи использовали, кажется теплицу. Все по-доброму, основательно, неказисто.

      – Я уже вижу. А что это какие-то люди странные собираются. Вроде не деревенские.

      – Это другое. «Золото Колчака».

      – Чего?

      – Соревнования.