Глобус Билла. Пятая книга. Козерог. Александра Нюренберг

надо будет подложить одну из этих штучек – но не этим двум негодяям, а Энкиду.

      Затишье! Так можно было бы обозначить те две недели, в убаюкивающем течении которых они забывали две бомбы. «Бы» – потому как в этом улье из старого крепкого камня ничего прочного и понятного, кроме кладки сцепочкой, не замечено. Эту кладку, заметив на строительстве, очень хвалила Шанни – дескать, суть гениальности.

      – Здесь над двумя кирпичами третий, но он же есть одно из оснований следующего звена. Ясно?

      – Похоже на любовный треугольник. – Предположил Билл.

      Холодненький командир и золотистый леший обескураженно молчали, сделавшись похожими… как два кирпича. Иннан, подошедшая издали, с двумя пирожками в масленых бумажках, громко принялась спрашивать:

      – А что? Что ты сказала? Что ты им сделала?

      – Иннан, я их учила.

      – Молодец. – Одобрила Иннан и выкусила острыми зубами изрядный шмат приятно запахшего пирожка, второй протягивая Шанни. И невнятно договорила:

      – Их надо мучить. Надо.

      Энкиду повёл круглым лицом и показал Биллу морду тигра в профиль. Он вкрадчиво и гулко промурлыкал:

      – Садовница, дай пирога.

      – И не подумаю. – Чавкая, молвила Иннан.

      От жевательных движений остро красивое лицо девицы делалось уж вовсе нестерпимо прелестным. Оттопыренная щека подчёркивала временным уродством гармонию в соотношении линий и цветов.

      – К тому же, он с мясом и кровью, а ты ведь петуниями питаешься.

      Энкиду делано понурился и тут же развёл руками.

      – Можно ведь сделать исключение. Ведь я такой бледненький и худенький. Да ведь и недаром, Иннан. Я тебе за это что скажу…

      Иннан заинтересовалась и, отлипнув от сочной начинки, велела:

      – Валяй. Сначала – секрет, потом я решу, платить за него или нет.

      Она сковырнула коготком жирный кусочек и рассмотрела на кончике пальца. Шанни, менее харизматично, как подобает леди, поедавшая пирожок, прыснула, и куски разлетелись в стороны.

      – Извини. – Проговорила она, подходя и вытирая пальцем у Аса под глазом.

      – Так вот, – сказал Энкиду, дождавшись, когда Ас так сердечно поблагодарит Шанни, как будто считал её услуги бесценными. – Мы тут по поводу укладки кирпичей рассуждали. Твоя блистательная подружка нас просветила, как им должно лежать друг на друге, чтобы прилипнуть навек, и я припомнил…

      Билл отступил и повёл плечом, выставил руку, защищаясь. Иннан весело кричала:

      – А! Попался, рыжий! Дикарь прознал что-то о тебе! Сейчас мы совлечём с тебя покровы и рассмотрим, что ты прячешь.

      Билл испуганно пробормотал:

      – Да ничегошеньки. Иннан, вот честно… ей-Абу-Решит, не знаю, о чём гундосит этот, в грязных джинсах. К тому же, – добавил он, успокаиваясь, – я всё могу объяснить.

      Стало тихо. Иннан засунула в рот последний кусочек. Облизала пальцы.

      – Что объяснить?

      Билл нагло отвечал:

      – Да всё.

      Он повёл глазами на Энкиду:

      – Похоже,