Глобус Билла. Пятая книга. Козерог. Александра Нюренберг

Как повышается температура.

      Дорога зимы завершится летом.

      Утром все были нервны, как мыши в банке, которых поймали на пять копеек. В банке – зато денежка.

      Обман Аса теперь вошёл в их историю, как Подвиг Аса.

      Что их ждёт? Это также неизвестно, как то, что спрятано в глиняном погребе.

      Билл рассказал, не зная, зачем, о встрече на лугу и своём сне брату. Тот, выслушав внимательно, дурацких вопросов не задавал, зато неожиданно переспросил:

      – Значит, один под папика косил, а второй прессовал?

      Билл вздохнул и признал это, добавив укоризненно:

      – Ты при командире так не выражайся…

      – Ну, да, у него от такого молоко пропадёт.

      И оба негодяя, посмотрев друг на дружку, разразились сильным и грубым звучным двойным хохотом.

      В этот же день, Ас отправил своих ребят полить высохшее поле. Когда эскадрилья взлетела, подхватив бурдюки с питательной жидкостью, семейство приветствовало вылет подпрыгиваниями и выкриками во дворе.

      Селенье было спасено, самолёты – дряхлые почтовики, переделанные асовыми инженерами, – улетели в своё хозяйство. Радостный смех медленно утих, все разбрелись.

      Билл, разгуливая в смятённых чувствах позади школы, увидел людей, упражняющихся в приседаниях и подъезжающие машины.

      – Компрадор! – Орал краснорожий тип.

      Он заткнулся, издалека завидев болтающегося Билла, и подозрительно уставился. Позже Билл узнал, что это тренировочный лагерь для профессиональных протестующих.

      – Да, да. – Подкинул дядя с неторопливой усмешкой. – Я у себя демократию завёл.

      Билл не знал, что сказать. Мардук посмотрел – мол, всё понятно?

      Билл издалека увидел движение между тремя стволами прямых деревьев. Кроны их избавились от оперения, как подобает их породе, точно по расписанию – в ноябре, в дни великого листопада. Билл помнил, как робко любовался ими. Благородная и мрачная нагота лишь делала их похожими на стрелы или новомодное оружие. Потом деревья обзавелись снегом и долго были нарисованы на белом.

      Теперь они были переполнены зелёной кровью июля и целились в голубое небо.

      Его уверенность усилил запах, жестокий и дурманный, как начало войны.

      Билл обозначил себя, чтобы не получить нежданного подарочка, и, продолжая натужно кашлять, подошёл с подветренной стороны.

      Ас курил стоя. Между веток лежал длиннопалый пистолет, явно домашнего изготовления. У ног на земле горка листьев. Билл покосился на неё.

      – Ты о чём-то думаешь, да?

      – Привычка. – Извинился Ас и затянулся так, что сигарета в мгновенье ока прожила свою жизнь до самого фильтра.

      Ас посмотрел на неё непонимающими глазами.

      – Вроде твоей привычки прикрывать окурки листьями, будто это твои мысли.

      – У тебя нет уважения к интимной жизни.

      – Так это твоя интимная жизнь? Командир… нет слов.

      Ас сделал рукой и плечом жест досады. Билл не отстал.

      – Скажи Энкиду, он захоронит твои мысли… то есть, окурки,