Глобус Билла. Пятая книга. Козерог. Александра Нюренберг

ждавший появления смуглой мужской ноги в военном сапоге, был приятно удивлён, увидев над собой колыхание светлого подола, из-под которого показался на мгновение носочек маленькой сандалии.

      На брусчатке двора крутились чёрные машины. Давненько этих ребят не видано.

      – А вот и господа большой дороги. – Пробормотал Ас.

      Драконариев они не заметили. Из внедорожника водительница в белом, облепившем улыбающееся лицо платке, кивала им.

      Они полезли в машину скопом. Поехали!

      Мелькнул в кустах бок маленькой машинки, и там внутри летали чёрные лживые кудри.

      – Стой… – Крикнул Билл. – Бебиана… милая… останови.

      Он вывалился, сквозь проклятие Аса и смешок Шанни, в коленях которой Билл целое мгновение познавал таинство чулка с петелькой.

      Шанни в этой суете не забыла зацепить Аса. Они оказались рядышком.

      – Ты не знал, что она устоит?

      Он помедлил, хотя медлить было нельзя.

      – Вот… теперь знаю.

      Он, может быть, ждал оплеухи, но леди сдержала себя. Вместо этого она укусила себя острыми зубами за кулак, похожий на ракушечку, и затем коротко рассмеялась.

      Иннан издалека голосила:

      – Погасили! Пожар погасили!

      Её волосы развевались и опадали.

      – А музей? – Крикнул Билл.

      Он, в один клик, как говорят люди, вспомнил многое – старые журналы почему-то, над которыми сгорбился Энкиду, изредка показывая ему всякие неприличности молча и сурово морщась, когда Билл не мог сдержать исповедального смешка и комментариев… вместившей Великий Потоп чайной чашки с непонятной девятизначной датой… гребешка с волоском, в котором собрана целая генетическая библиотека… письмо…

      Нет… оно в другом крыле замка. Напомнил себе Билл. А зачем бы ему быть здесь и вообще – можно подумать… драгоценность.

      В этот момент и не позже появился сир Мардук.

      Сердитый и весёлый, он, молча, нашёл глазами и так властно поманил обеих девиц, что они невольно повиновались. Он раскрыл руки крыльями – взмахнув старым клетчатым пледом, который он позаимствовал у Аса, а самому Асу презентовал этот символ суровой романтики местный житель. Одеяние рисунком складок подчеркнуло мужественную прелесть широкоплечего рослого старика.

      С полыхающими глазами, он прикрыв драконьими веками два огня, прижал к себе обеих, ставших маленькими, как цыплята, и удерживал так некоторое время.

      Безмолвно при этом шевелил губами.

      Обе леди (цыпочки?) помалкивали – эта неловкость длилась не менее пары минут.

      Билл сказал себе, что ничего более красивого он не видывал: старик воплотил в себе в эту минуту всё, что есть убедительного в брутальности.

      Разговаривать и шутить по поводу нарушенного расписания авианалётов не стали.

      Драконарии без малейшей суеты выстроились в колонну-трёхрядку. Целая коробка солдатиков из дорогого магазина. А где наш мальчик, счастливый обладатель безотказного войска?