Пещера. Геннадий Авласенко

заметно оживился.

      – Слушай! – он двинул меня локтем в бок. – Я вчера такую дамочку снял! Пэрсик!

      В это время из кухни вышел Жорик.

      – Кстати… – совсем я о нём позабыл, – познакомьтесь! Витька! А это – Жора!

      Они пожали друг другу руки, а я, внимательно наблюдавший со стороны сию процедуру, лишь вздохнул разочарованно. Увы, кажется, вчера они даже и не встречались!

      Я снова оттащил Витьку в сторону… впрочем, это оказалось излишним, ибо Жорик тотчас же устремился в сторону туалета.

      – Так как насчёт вчерашнего?

      – А, ну да! Я же говорю, такую вчера…

      – Слушай, потом про свой «пэрсик»! Меня другое интересует!

      Витька пожал плечами.

      – Анкетные данные? – деловито осведомился он. – Могу выдать!

      – Чьи данные? – Я оторопело уставился на Витьку. – Мои?

      – Люськины. Не замужем, точнее, разведённая. Возраст – двадцать пять лет. Что ещё интересует. Где работает?

      – Это какая такая Люська? – я вспомнил ресторан и смутно эту самую Люську. – Чёрненькая такая, стриженая?

      – Чёрненькая! – с готовностью подтвердил Витька. – Стриженая!

      Значит, не она!

      – Ну, что тебе ещё рассказать? – Витьке явно не терпелось поскорее покончить с нудным этим занятием и перейти, наконец, к увлекательному повествованию о собственных вчерашних похождениях. – Работает в парикмахерской… живёт… Или это ты уже знаешь?

      – Слушай, да причём тут Люська! – не выдержал я. – Я же тебя не о Люське спрашиваю, и не о ресторане! Я спрашиваю: что было потом?

      – А я тебе и рассказываю о «потом», – удивился Витька. – Неужели ты ничего не помнишь?

      – Ничего! – чистосердечно признался я. – Ресторан хорошо помню… помню, как вышли мы… И всё, как отрезало! Памятник ещё помню…

      – Какой памятник? – Витька недоуменно посмотрел на меня, пожал плечами. – Не было никакого памятника!

      – Ну, ладно, пусть не было! – не стал я спорить. – А что было?

      Витька задумался на мгновение.

      – В парк мы пошли. Вспомнил теперь?

      Самым интересным было то, что ничегошеньки я не вспомнил.

      – Ну, а потом?

      – Ну, а потом ты взял Люсьен под руку… впрочем, вру, это она тебя взяла под руку. Я же, дабы вам не мешать, проделал тот же фокус с Танюхой, мы вежливо сделали друг другу ручками и разошлись, как в море корабли. Ну, теперь то вспомнил?

      – С ума сойти! – потрясённо прошептал я, представив мысленно всю эту картину. – Ну, а потом что?

      – Что потом?

      – Куда я её потом дел, Люсьен эту?

      – А я почём знаю! – Витька вдруг неожиданно и громогласно заржал. – Я же в ногах у вас не стоял! Слушай! – он шутливо ткнул меня локтем в бок. – Ты что, проснулся не с ней?

      – Нет! – быстренько проговорил я, надеясь, что сейчас хоть что-то проясниться. – С другой я проснулся, понимаешь!

      – С третьей, с пятой, с десятой! – Витька снова расхохотался, и я понял, что ни капельки он мне не поверил. Не в том смысле, не поверил, что я проснулся не с Люськой, а в том, что у меня, вообще, кто-то