Одиссея. Новый стихотворный перевод Аркадия Казанского. Гомер

рубить он деревья и скоро окончил работу, —

      Двадцать брёвен срубил; их очистила острая сталь;

      Гладко выскоблил и уровнял, по шнуру обтесавши. {245}

      Той порою Калипсо бурав принесла; и он стал

      Пробуравливать брусья и все пробуравил, связавши,

      Длинной рейкой их сшил, и большими шипами сплотил;

      Дно плоту Одиссей преширокое сделал, как каждый

      В корабельном художестве опытный, строит настил {250}

      Корабля, что товары несёт по морям многотрудным.

      Плотным брусом он крепкие рёбра потом закрепил,

      Сбил же в гладкую палубу толстые доски из дуба;

      Мачту ставил, крепил поперечную рею на ней,

      И кормило, в волнах управлять поворотами. Судно {255}

      Окружил для защиты от моря ракитным плетнём

      Сверху; в дно же различного груза, для тяжести нужной.

      Парусины Калипсо, богиня богинь, тем же днём

      Крой ему принесла. И устроивши парус, к нему же

      Всё его развивать и свивать, прикрепивши к плоту, {260}

      Рычагами могучими сдвинул свой плот, поднатужась.

      День свершился четвёртый, когда он окончил свой труд.

      В пятый день снарядила богиня Калипсо отменно, —

      Освежила и баней, одеждой одела, и тут

      Три сносила мешка на тот плот, – и один с драгоценным {265}

      Был напитком чудесным, другой с ключевою водой,

      Третий с хлебом, дорожным запасом и пищей бесценной.

      Кончив, та призвала бодро веющий ветер с собой.

      Одиссей напряг парус, – попутным он ветром стремился,

      Быстро плыл. Сам сидел на корме и могучей рукой {270}

      Руль вращая, всё бодрствовал; Сон не спускали ресницы

      В очи, их не сводил он с созвездий Плеяд, и к нему

      Волопаса, Медведицы, в людях ещё Колесницей

      Называемой, близ Ориона свершающей в тьму

      Круг, в водах Океана себя никогда не купая. {275}

      С ней Калипсо, богиня богинь повелела ему, —

      Соглашать путь свой, по морю твёрдой рукой управляя.

      Дней свершилось семнадцать, как в море он вышел легко;

      В восемнадцатый видимы стали вдали своим краем

      Феакийской земли мглистой горы, уж недалеко, – {280}

      Чёрным краем на море туманном она вдали реет.

      В то мгновенье земли колебатель, покинув покой

      Эфиопян, с далёких Солимских высот заприметил

      В море синем, – его он узнал; в сердце гнев не утих;

      Страшно чёрной кудрявой тряхнув головой, он повеял: {285}

      «Дерзкий! Боги, неужто, пока эфиопян родных

      Правил, мне вопреки Одиссея спасали неумно?

      Не достиг чуть земли феакийской, напастей своих,

      Предназначенных свыше увидеть конец; но, безумный,

      Всласть успею его, ненавистного, горем наслать», – {290}

      Так сказал, и великие тучи поднявши, трезубцем

      Воды вспенил и бурю воздвигнул, скликая ветра

      Поперечные; облако тёмное вдруг одолело

      Море, землю, ночь тяжкая с грозного