Лягушка на стене. В. Г. Бабенко

укрылся. Преподаватель несколько секунд всматривался в раскачивающуюся фигуру, а потом смело шагнул навстречу чудовищу. Это был Вася. При вечернем освещении у него совсем отказали колбочки – элементы сетчатки, обеспечивающие сумеречное зрение, и изголодавшийся дятловед, посапывая, покачиваясь и раскинув руки, чтобы ни во что не врезаться, брел на запах экспедиционного ужина. С его носорожьей телогрейки с шорохом отваливались куски высохшего ила.

      Трофим Данилович довел Белкина до ворот конторы. Вася, разглядев знакомое освещенное окно общежития и услышав шум голосов и звуки тара, наконец сориентировался, всхрапнул и резвой рысью бросился к двери. А Трофим Данилович остановился, достал папиросы, закурил и огляделся.

      Солнце село. Над горизонтом тянулись неровные нити летящих бакланьих стай. Несуразный, как птеродактиль, пролетел одинокий пеликан. Из тростников хрипло закричала султанская курица, а из окна общежития послышался смех Нинки, увидевшей вошедшего Васю. Трофим Данилович вздохнул: до начала занятий в институте оставалась неделя.

      Блоха

      Утром Вова вылез из палатки – полупрозрачного эфемерного сооружения, сшитого из парашютного шелка, имевшего нежнейший салатовый оттенок женской комбинации и украшенного редким крапом давленных комаров. На Вове были меховые носки из оленьей шкуры (память об экспедиции на Чукотку) да алые трусы. В таком виде он добрел до потухшего костра, сгреб в кучу не сгоревшие, радиально расходящиеся от пустого зольного центра корявые ивовые ветки, набросал щепочек и чиркнул спичкой. Белый дым сначала поднялся вверх, потом снизился и поплыл над соседним озерком, провоцируя рождение тумана. На холмике, на фоне голубого просвета в облаках, чернел неподвижный силуэт облезшего летнего песца, наблюдавшего за Вовой.

      Вова умылся, оделся, сварил в котелках сладкую рисовую кашу на сухом молоке и чай, позавтракал и пошел на работу. На островке соседнего озера гнездились утки-морянки. Вова взял коробку из под сухого финского молока, отвернул голенища болотников и побрел на островок за добычей – пополнять оологическую коллекцию зоомузея.

      Колонию морянок охранял объект его давней дипломной работы, которую Вова выполнял на Чукотке: с мыска навстречу орнитологу с гнусавым криком поднялся поморник. Чем ближе подходил коллекционер к островку, тем яростнее налетала птица. Ступив на твердую землю, Вова обнаружил и причину его агрессии: у кочки сидели два пушистых серых птенца. Когда Вова кольцевал их, атаки родителей достигли апогея: птицы с шумом, рассекая крыльями воздух и громко щелкая клювами. проносились прямо над его головой. Вова положил птенцов на место и пошел дальше.

* * *

      Страсть к птичьим гнездам, яйцам и птенцам Вове привили участники давней советско-голландской орнитологической экспедиции на Чукотку.

      Саша, начальник маленькой международной экспедиции на северо-восток СССР, со вздохом отколупал от огромного монолита сладкой рисовой