Реплика. Лорен Оливер

она часто видела, как реплики умирали, к ее горлу подкатила тошнота.

      «Рвотный центр расположен в задней части мозга».

      Однажды услышала это от какой-то медсестры. Только не помнила, когда.

      Но Семьдесят Второй направился не к безопасности, не медперсоналу и добрым, славным и внимательным Стеклянным Глазам, а к одной из сторожевых вышек. Теперь из других крыльев потоком текли люди: медсестры и доктора, плачущие или пребывающие в шоке. Они были покрыты толстым слоем сажи и смахивали на ожившие каменные изваяния.

      Впервые в жизни Лира поняла, что они тоже перепуганы.

      Значит, никто не планировал пожар. Никто не скажет им, что нужно делать.

      Она обо что-то споткнулась: тонкая рука, зеленый пластиковый браслет на худом запястье. Самка, – догадалась Лира.

      Реплику накрыло тяжелым листом кровельного железа, который швырнуло во двор при первом взрыве. Лира заметила, как пальцы сжались в кулак. Самка, кем бы она ни была, не погибла.

      – Подожди, – пролепетала Лира, обратившись к Семьдесят Второму, и присела, пытаясь освободить девушку.

      – Помоги! – сказала она, потому что Семьдесят Второй молча стоял и, прищурившись, смотрел куда-то вперед.

      Он казался очень взбудораженным. Услышав Лиру, он нахмурился, но подошел, и вместе им удалось сдвинуть лист.

      Лира увидела лицо реплики. Это оказалась Кассиопея. Она лежала на спине с искаженным от боли лицом. Левая нога Кассиопеи оказалась вывернутой под неестественным углом, ее штаны пропитались кровью из глубокой раны на бедре. Но Кассиопея еще дышала.

      Лира присела и коснулась ее щеки. Кассиопея открыла глаза.

      – Лира, – прохрипела она и закашлялась.

      – Оставь ее, – заявил Семьдесят Второй.

      – Ей нужен врач, – возразила Лира, закинула руку Кассиопеи себе на плечо и помогла ей сесть.

      Ладонь Кассиопеи была мокрой и темной от крови. Вероятно, пострадала не только нога.

      – Врачей уже нет. И Хэвена нет. С ним покончено, – произнес Семьдесят Второй. Лира ощутила прилив паники. Ей почудилось, что ее легкие постепенно заполняются водой – как во сне, когда она оказывалась в океане и не могла всплыть на поверхность.

      Мира без Хэвена быть не могло.

      Хэвен – это и есть мир.

      Но теперь Хэвен горел: огонь перекинулся на крыло С, и волны жара доходили даже до того места, где находилась Лира, Кассиопея и Семьдесят Второй.

      Люди продолжали кричать. Некоторые доктора ползали на четвереньках. Реплики стояли в строю на коленях, заложив руки за головы, удерживаемые охранниками с автоматами.

      Лира ничего не понимала.

      Она помогла Кассиопее встать. Девушка вспотела – и от нее ужасно пахло. Она навалилась на Лиру и двинулась через двор, прыгая на одной ноге и подволакивая другую. На середине пути Лира вдруг осознала, как же это странно – находиться физически так близко к кому-то. Они с Кассиопеей никогда не прикасались друг к другу, разве что случайно,