Одержимость. Питер Джеймс

Алекс оглянулась и увидела Санди.

      – У меня такое эмоциональное потрясение от всего этого… и я, понимаешь, принимала транквилизаторы, которые несовместимы с алкоголем. – Санди зевнула, потянулась. – Что, все ушли?

      – Да, – вполголоса ответила Алекс. Она включила лампу на столе, и, когда в комнату вернулся свет, теплое сияние успокоило ее. – Ты меня напугала.

      – Извини, дорогая.

      Санди моргнула, потом провела пальцами по копне черных волос, поправила пару длинных, как вязальные спицы, шпилек в прическе.

      – Хочешь кофе? – с облегчением спросила Алекс, радуясь тому, что она не одна, пусть это всего лишь Санди.

      – Не откажусь. Ты что сегодня вечером делаешь?

      – Ничего.

      – Ты что… собираешься оставаться здесь одна?

      Алекс кивнула:

      – Хочу побыть одна.

      – Нет, дорогая, это невозможно. Не сегодня.

      – Ничего. Предыдущие ночи я оставалась здесь одна. Я не против.

      Они прошли в кухню. Алекс вдруг обнаружила, что с необычайной остротой воспринимает все предметы в доме – словно пришла в музей. Вот аскетичный портрет прадеда Дэвида в форме кавалериста. «У Фабиана его глаза», – хвастливо говорил Дэвид, а она всегда уходила от этого разговора – не имело смысла разочаровывать его, рассеивать заблуждение. Она одна знала, что Фабиан ничего не унаследовал от Дэвида, ни одного гена; в этом состояла ее тайна, и она хранила ее целых двадцать два года.

      – Ужасно, – сказала Санди. – Все это. Там были и еще два парня, и они…

      – Братья, – кивнула Алекс. – Чарльз и Генри Хитфилды.

      – Кошмар. Сущий кошмар. Как это ужасно. Грузовик на встречке, да?

      – Легковушка.

      Санди нахмурилась:

      – Я уверена, что в газетах писали про грузовик.

      – Да, писали. Они ошиблись.

      – Пьяный француз?

      Алекс кивнула.

      – Как можно оказаться на встречке на шоссе? Это сколько же нужно выпить?

      Щелкнул чайник.

      – Дорогая, ты знаешь что-нибудь об этом человеке?

      – Нет, по большому счету ничего. Судя по всему, поссорился с женой и бросился вон из дома. Пил всю ночь, у него бизнес накрывается. Мягкие игрушки или что-то в этом роде. – Алекс пожала плечами. – Дэвид лучше знает.

      – Какой ужас.

      Алекс принесла чашки в гостиную, они сели. Голова у нее начала болеть, и она закрыла глаза.

      – Я думаю, дорогая, тебе нужно поговорить с медиумом. – Санди глядела в чашку, тщательно размешивая последние крупинки сахара.

      – Медиумом?

      – Да.

      – Нет, Санди, это не для меня. Я, к сожалению, не верю в такие штуки.

      – А я думаю, веришь.

      – Ты так считаешь? – недоуменно переспросила Алекс.

      – Ты христианка, значит веришь в жизнь вечную.

      – Сомневаюсь, что верю.

      Алекс окинула взглядом Санди. Не женщина, а комок нервов: сидя напротив, та пыталась вставить сигарету в длинный мундштук, но для нее это было не легче, чем продеть нитку в игольное ушко. Алекс знала ее со школы: это была чокнутая,