Одержимость. Питер Джеймс

книги хорошо продаются, – возразила Джули. – Взять хотя бы Дорис Стоукс.[9]

      – Да хоть миллионный тираж, я не хочу работать с такой рукописью.

      Джули взяла папку и вышла из кабинета. Алекс проводила ее взглядом, потом снова уставилась на экран. Выключила его. «Помоги мне, мама». Эти слова не выходили у нее из головы. Она опять включила редактор, и на экране появилась та же надпись – спокойная, немигающая.

      ПОМОГИ МНЕ, МАМА.

      7

      – Ты такая занятая.

      Алекс помахала ладонью, разгоняя дым:

      – Это ты все время исчезаешь.

      Сквозь заросли своих моржовых усов Филип Мейн просунул сигарету в рот, издал неторопливый протяжный хрип с сиплым отзвуком – словно где-то вдали проходили мопедные гонки – и выпустил еще одно густое облако дыма.

      – В космическом смысле?

      – Нет, – улыбнулась Алекс. – В физическом.

      – Брр, – задумчиво произнес он.

      Она снова помахала рукой.

      – Этот дым, он тебе на пользу не идет.

      – Ну, это одно из немногих моих удовольствий, – сказал он своим тихим низким голосом и виновато пожал плечами. – И все же это всего лишь временное неудобство, оно продлится еще несколько тысяч лет. Пять, максимум шесть… сущая ерунда.

      – А потом?

      – А потом мы эволюционируем в достаточной мере, чтобы навсегда стать самодостаточными; все связи будут осуществляться с помощью телепатии и неэкспонированной пленки; мы получим радость экспонирования, которая заменит все сегодняшние социальные контакты… удовольствия и… – он показал ей сигарету, – и неудобства.

      Она с улыбкой смотрела на его худую фигуру, сутулые плечи под потрепанным твидовым пиджаком, тощее горящее лицо с обвислыми усами – манифестом его образа жизни. В свои сорок с лишним он все еще был больше похож на революционера, засидевшегося в студентах, чем на ученого, написавшего три достойные, хотя и спорные книги.

      – Как продвигается твоя работа?

      Филип опустил голову и уставился на Алекс, словно на золотую рыбку в аквариуме.

      – Нашел доказательство. Уже есть доказательство.

      Он поднял бокал с вином, отхлебнул, поставил. Усы его стали похожи на мокрую тряпку.

      – Какое доказательство?

      – Ты узнаешь. Ты будешь поражена, девочка моя, поражена.

      За разговором его лицо оживлялось.

      – Хорошо, – сказала Алекс, чувствуя себя довольно потерянной.

      – Неопровержимое доказательство того, что Дарвин был прав.

      – Тебе удалось воссоздать вселенную в ее первозданном виде в воспроизводимом лабораторном эксперименте?

      – Еще требуется кое-какая тонкая настройка, но да, боже милостивый, я видел, как оно все начиналось. ДНК, девочка моя, из двух пылинок.

      – А откуда взялись пылинки?

      – Из ниоткуда, девочка моя, – торжественно сказал он. – Из ниоткуда!

      Официант принес показать ей камбалу, потом начал готовить филе.

      Тон Филипа вдруг смягчился:

      – В последние две недели твой

9

Дорис Стоукс (1920–1987) – британская ясновидящая и медиум, которую неоднократно привлекали к розыску преступников.