Одержимость. Питер Джеймс

Положила бумаги на стол, уставилась на первую страницу с ее почти нечитаемым шифром орфографических ошибок, вымарываний и подчеркиваний красным карандашом.

      – Похоже, в его пишущей машинке не было ленты.

      – Нужно во всем видеть хорошую сторону. По крайней мере, это не написано от руки.

      Прогудел интерком, и Джули сняла трубку.

      – Вас – Филип Мейн.

      Алекс помедлила несколько секунд.

      – О’кей. – Она нажала кнопку. – Ты спятил, – сказала она. – Совсем съехал с катушек.

      Послышалось обычное шмыганье, за ним кашель, неизменно похожий на хрюканье, а за этим долгое шипение: он глубоко затягивался неизменной крепкой сигаретой «Кэпстен», которую то извлекал из усов, то снова заправлял в них желтыми от никотина пальцами – указательным и большим.

      – Так ты поняла? – В его низком спокойном голосе слышалось мальчишеское возбуждение.

      – Поняла? Что я должна была понять?

      Шмыганье, кашель, шипение.

      – Это абсолютно новая форма коммуникации, новый язык. Мы эволюционируем от диалога в бессистемную коммуникацию, мутировавшую в кинопленку. Больше никто не берет на себя труд говорить, это слишком банально. Мы делаем фильмы, фотографируем, распространяем все это. Диалог слишком императивен – если ты слушаешь диалог, то он не дает тебе возможности развивать мысли, но когда ты проявляешь чьи-то фотографии, они говорят с тобой… часть твоей души уходит в них.

      Алекс посмотрела на свою секретаршу и постучала себя по виску.

      – Значит, тридцать шесть фотографий гениталий какого-то животного содержали некое послание ко мне?

      Хрюканье, шипение.

      – Да.

      – До меня они донесли одну мысль: этот фаллос слишком мал.

      Джули захихикала.

      – «Органы видов».

      – «Органы видов»?

      – Название. Я придумал название.

      – Название чего?

      – Новой книги. Мы напишем ее в соавторстве.

      Хрюканье.

      – Филип, у меня много работы. Пятница – самый тяжелый день.

      – Давай позавтракаем вместе на той неделе.

      – Я буду очень загружена.

      – А как насчет обеда?

      – Я думаю, лучше уж ланч.

      – Ты мне не веришь. – В его голосе слышалась обида.

      – Во вторник. Во вторник я смогу себе позволить короткий ланч.

      – Я заеду за тобой в час. Устроит?

      – Отлично. Договорились.

      Алекс покачала головой и повесила трубку.

      – Филип Мейн? – спросила Джули.

      Алекс кивнула и улыбнулась:

      – Он сумасшедший. Совершенно сумасшедший, но, возможно, он сейчас пишет блестящую книгу. Будет прибыльное дело, если только он ее закончит.

      – Ее кто-нибудь будет в состоянии понять?

      – Нет. Поэтому она получит несколько наград.

      Интерком заверещал снова.

      – Да? – сказала Алекс.

      – Миссис Хайтауэр, тут пришел полицейский.

      – Полицейский?

      Первой ее реакцией было чувство вины. Может, у нее есть просроченный штраф за парковку?