Одержимость. Питер Джеймс

по крайней мере, жив, – сказал он.

      – Ему, наверное, очень нелегко принять то, что он выжил.

      – Не нужно было мне покупать Фабиану машину.

      – Ты ни в чем не виноват, дорогой; ты всегда был так добр к нему.

      – Нужно было купить что-нибудь не такое резвое.

      – Едва ли это что-то изменило бы. Ладно, давай спи дальше. Извини, что разбудила.

      – Ничего. Я уже окончательно проснулся.

      – Поспи еще. Я тебе позвоню попозже.

      – Я тебя люблю, – сказал он.

      Она посмотрела на трубку и печально улыбнулась, потом повесила ее – медленно, тихонько, и снова легла. Она знала, что тоже любит его, тоскует по его крупному теплому телу, по его нежности. На кой черт они расстались? Внезапно ее охватило приятное чувство усталости. Она приободрилась и вскоре погрузилась в тяжелый сон. Ей снился Фабиан, веселый и беззаботный, а потом вдруг угрожающий и смущенный; он держал ее руку, смеялся, а затем говорил ей обидные слова, как ребенок. Только он уже не был ребенком, он вырос, неожиданно повзрослел, постарел настолько, что на его лице появились морщины.

      Алекс проснулась, дрожа, и лежала, боясь открыть глаза в темной комнате. Потом снова уснула, но теперь уже без сновидений.

      Когда в семь зазвонил будильник, она его проигнорировала. Когда она в следующий раз посмотрела на часы, они показывали без десяти восемь. Сегодня, после похорон, она должна вернуться к обычной жизни. Еще предстояло развеять прах, но ей требовалось время, чтобы подумать об этом, решить, какое место выбрал бы Фабиан. Последние десять дней они прожили как в тумане, в смятении – ждали, когда французская бюрократия позволит привезти тело, когда его доставят в Англию. Дэвид отправился во Францию, взял на себя все хлопоты и ничего не требовал от нее. Он вел себя замечательно. Теперь ей нужно было заново налаживать жизнь, попытаться сосредоточиться на работе. Это, по крайней мере, у нее осталось: персонал, партнеры, клиенты. Она не имела права обмануть их ожидания, должна была доказать им, что может, доказать Дэвиду. А самое главное, доказать себе.

      Она порылась в шкафу, пытаясь понять, как одеться. Фабиан всегда был очень придирчив к ее одежде, гораздо придирчивее Дэвида. Правильные цвета, правильный покрой, правильные фирмы… господи боже, иногда он становился невыносим. Алекс натянуто улыбнулась сквозь слезы, принялась рыться в ящике с шелковыми шарфиками. Все от «Корнелии Джеймс»,[8] большинство куплено Фабианом. Какой взять? Она попыталась вспомнить, вытаскивала разные шарфики и отпускала их, и они падали назад в ящик. «Словно каскадный водопад», – подумалось ей. Она аккуратно повязала на шею бирюзово-серый, так, чтобы хорошо была видна подпись Корнелии Джеймс на логотипе. «Ты доволен, дорогой? Я хорошо выгляжу?»

      Проглотив полчашки кофе – остальное не допила, слишком горячо, – она схватила плащ и поспешила к выходу. Звонок раздался в тот самый момент, когда она подошла к двери. Она даже успела открыть ее, прежде чем звонок смолк. Женщина за порогом удивленно посмотрела на нее и сделала шаг назад. Полногрудая блондинка, аккуратно, но несколько театрально облаченная в черное и белое, выглядела она так, будто пришла из кастингового агентства, набиравшего

8

«Корнелия Джеймс» – известная британская фирма, выпускающая перчатки, шарфы и прочие аксессуары.