Божественная комедия. Данте Алигьери

слезах.

      Меня увидя, Минос суд ужасный

      Остановил с проклятьем на губах:

      ²² «Зачем ты здесь, скажи, пришлец несчастный?

      Здесь мир скорбей и ужаса приют.

      Сюда тебе ворота отопрут,

      ²⁵ Но выйти вон отсюда очень трудно».

      «К чему грозишь? – сказал мой проводник. —

      Мы не поймем друг друга обоюдно:

      ²⁸ Тот, кто своим могуществом велик,

      Сойти сюда ему дал позволенье.

      Впусти ж его и удержи язык».

      ³¹ И вопли я услышал в отдаленье,

      Когда вступил в тот мрачный, адский круг,

      Где раздавались стоны исступленья,

      ³⁴ Где омертвел, казалось, свет вокруг,

      Где, словно вечный ропот океана,

      Носился гул неутихавших мук;

      ³⁷ Где адские порывы урагана,

      Бичуя и терзая и кружа,

      За тенью тень несли среди тумана,

      ⁴⁰ И души падших грешников, дрожа,

      Стеня, хулы на Бога изрыгали.

      За чувственность казнь эту заслужа,

      ⁴³ Как я узнал, те души в Ад попали…

      Как стаи птиц в холодный день зимы

      В бессилии мятутся, так летали,

      ⁴⁶ Вперед и взад метались в Царстве тьмы

      Страдальческие тени. В их страданье

      Надежды нет; должны смутиться мы —

      ⁴⁹ Лишенные в грядущем упованья,

      Им отдыха в мучениях не знать.

      Как в небе журавли в ночном молчанье

      ⁵² Начнут, порою, жалобно кричать,

      Так тени, в общем плаче надрываясь,

      Неслись в Аду, не в силах устоять

      ⁵⁵ В круженье вихря знойного. Теряясь,

      Про сонм тех душ поэта я спросил,

      Их адскому круженью ужасаясь.

      ⁵⁸ «Вот первая, – Вергилий говорил, —

      Народов многих гордая царица.

      Пороком лишь – он ей законом был —

      ⁶¹ Жила сластолюбивая блудница,

      Открыто поощрявшая разврат.

      Звалась Семирамидой та срамница.

      ⁶⁴ Она была, как хроники гласят,

      Женою и преемницею Нина,

      Владея краем, – край тот был богат,

      ⁶⁷ Где властвует Судан теперь. Кручина

      Другую тень смущает: то жена —

      Самоубийца¹. Горькая судьбина

      ⁷⁰ Ее любви печальна и страшна.

      Вот призрак Клеопатры сладострастной…»

      Затем Елену видел я: она

      ⁷³ Являлась на земле звездой несчастной;

      За нею шли – великий муж Ахилл,

      Погибший от любви своей напрасной,

      ⁷⁶ Парис, Тристан²… Вергилий повторил

      Имен людей прославленных немало,

      Которых пыл их страсти погубил.

      ⁷⁹ От состраданья к ним изнемогала

      Моя душа, и был я поражен,

      Когда близ нас собрание предстало

      ⁸² Известнейших мужей и славных жен.

      И я сказал: «Мне хочется, Вергилий,

      Речь повести с четой теней, как сон,

      ⁸⁵ Скользящей и несущейся без крылий».

      «Пусть ближе налетят они, тогда, —

      Сказал