Божественная комедия. Данте Алигьери

не терзали люто, как зверей,

      ³⁴ Подобно двум свирепым привиденьям,

      Которые – забыть их не могу —

      Крутились перед нами с озлобленьем,

      ³⁷ Кусались, словно вепри на бегу.

      Вот тень одна мгновенно наскочила

      На Капоккио, зá шею схватила

      ⁴⁰ Противника, согнув его в дугу,

      И, бороня им землю, потащила

      Его с собой. Тогда проговорила

      ⁴³ Тень аретинца мне: «Смотри ты: вот

      Джианни Скикки³ бешеный промчался;

      Он в ярости других теней грызет».

      ⁴⁶ «Пусть дух другой, – тогда я отозвался, —

      Тебя, как эта тень, не загрызет;

      Но чей же призрак это?» И дает

      ⁴⁹ Мне тень ответ: «То Мирры похотливой

      Преступная и грязная душа.

      Она к отцу любовью нечестивой

      ⁵² Пылала, в тайных помыслах греша.

      Но чтоб отец с ней разделить мог ложе,

      Она меняла вид свой, уничтожа

      ⁵⁵ Все прежние черты свои, как тот

      Свирепый дух, который уже скрылся.

      Плененный кобылицей, без хлопот

      ⁵⁸ Он получить за то ее решился,

      Что принял вид Донати, сочинил

      Духовную и мертвым притворился.

      ⁶¹ За тот подлог коня он получил».

      Когда две тени бешеные скрылись,

      Свои глаза туда я устремил,

      ⁶⁴ Где новые преступники роились.

      И я одним из них был поражен,

      Так что невольно очи опустились.

      ⁶⁷ Похож бы был на лютню очень он,

      Когда б из бедер ноги не торчали.

      Он страшной водяной был отягчен,

      ⁷⁰ И эти ноги чуть его держали;

      Раздутостью пугал его живот.

      Стонала тень от жажды и печали,

      ⁷³ И, словно пасть, она открыла рот:

      «О, вы, вы, избежавшие страданья,

      Которое в вертепе адском жжет,

      ⁷⁶ Прошу вас, обратите же вниманье

      Вы на меня, – так говорил дух нам,

      Я знаменитый мастер был, Адам⁴.

      ⁷⁹ Огромное имел я состоянье.

      Не знал забот, не понимал нужды,

      А здесь в Аду одно мое желанье:

      ⁸² Желаю каплю только я воды.

      В моем уме всегда одна картина:

      Холмов, цветущих в зелени, гряды,

      ⁸⁵ И с тех холмов зеленых Казентино

      Бегут ручьи и падают в Арно…

      О них воспоминание одно

      ⁸⁸ На краткий миг во мне не замолкает.

      Оно ужасней всяких адских мук,

      Ужаснее, чем тяжкий тот недуг,

      ⁹¹ Который вечно здесь меня терзает.

      Одно воспоминание о тех

      Местах, где совершил я тяжкий грех,

      ⁹⁴ Является моей ужасной казнью,

      И вечной мукой, вечною боязнью

      Терзаюсь я за то, что выпускал

      ⁹⁷ Поддельные флорины, и за это

      Сожжен был я… О, если б отыскал

      В Аду я два проклятые скелета

      ¹⁰⁰ Двух братьев… О, Гюидо! Не желал

      Я зрелища другого, и его бы

      На волны Бранды⁵ я не променял.

      ¹⁰³